Если вы думаете, что я без всякой подготовки полез в незнакомый самолет, как это делают почти все попаданцы, то не угадали. Теорию по И-15 я внимательно изучил накануне. Проштудировал инструкцию по эксплуатации и наставление по этому истребителю. Такие полезные книжки нашлись в небольшой библиотеке госпиталя. Еще там был устав ВВС РККА. Его я тоже прочел. А то я же здешних воинских званий даже не знал. А теперь вот хоть стал ориентироваться во всех этих петлицах. Погон здесь еще нет. Только петлицы. Еще я очень внимательно читал газеты. Мне нужна была информация. Любая информация о здешней жизни. Чтобы выжить в социалистическом обществе. Советская действительность очень сильно отличается от той жизни, к которой я привык ранее. Ох, как же тут мне не хватает интернета. Постоянно ощущаю настоящий информационный голод. Завидую я тем книжным попаданцам в СССР тридцатых-сороковых годов, что с такой легкостью вливаются в здешнюю жизнь. Все-то они знают об этой реальности. Действуют и говорят всегда правильно. Да, взять хотя бы такой простой пример. Мне тут пришлось осваивать опасную бритву. Это вам не безопасный бритвенный станок из далекого будущего. Здешние бритвы — это настоящее холодное оружие. Ими можно при желании и горло перерезать. Как же я при бритье намучился, пока у меня стало получаться. Три дня ходил с порезанной мордой лица, пугая медсестер. Хорошо, что доктор меня успокоил. Мол, это у вас, молодой человек, из-за потери координации руки дрожат. От травм головы такое бывает. Но обычно быстро проходит. В общем, отмазку за меня этот доктор сам и придумал.
Не пришлось мне врать, почему Александр Матросов вдруг перестал нормально бриться. Теперь-то я эту смертоносную бритву хорошо освоил. При желании этому можно и обезьяну научить. А тут целый человек разумный. В общем, с этой проблемой справился. Но сколько их еще мне предстоит разрешить в моей новой жизни?
Осмотр самолета меня удовлетворил. Вспоминая прочитанную инструкцию, проверил все лючки, потеки масла, закрылки и прочие прибамбасы. То есть предполетный осмотр провел со всей тщательностью. Чем немного удивил техника. Обычно летчики здесь такой ерундой не занимались, а сразу же лезли в кабину самолета, чтобы взлететь. Но мне пофиг. Буду действовать по инструкции. Надеваю парашют. Залезаю в кабину И-15. Осматриваюсь. М-да! Приборов тут самый минимум. Это вам не современный самолет, где все компьютеризировано. Осваиваюсь. В принципе, ничего сложного здесь не вижу. Теперь мне предстоит сделать то, ради чего я сюда и пришел. Все мои сослуживцы уже сдали нормативы по пилотажу. Тут это обязательно. Мы же военные летчики. И командование судит о нашей готовности к бою по сданным нормативам. Это нужно военным бюрократам для отчетности. В общем, раз в год такие обязательные нормативы и зачеты надо сдавать. Таков уж здесь порядок. Александр Матросов, кстати, и разбился во время сдачи одного из таких нормативов. Отрабатывал взлет-посадку, понимаешь. И попал под раздачу. В общем, мне сейчас надо наверстывать упущенное. Как только меня выписали из госпиталя, на меня насел Рычагов. Мой командир напомнил, что нормативы по пилотажу я так и не сдал. А это надо сделать. С него отчетность требуют. Все мои сослуживцы уже все сдали и отчитались, а я один тут такой опоздавший. Благо хоть по уважительной причине. В общем, дали мне день на обживание в казарме эскадрильи, а затем выпнули на взлетное поле. Летать. И вот сейчас начнется мой первый полет в этой новой реальности. Главное, чтобы он не стал последним.
Поворачиваю голову и вижу белый флаг над командным пунктом. Это сигнал мне к вылету. Что ж не будем заставлять ждать своих командиров. Киваю технику, и тот начинает энергично прокручивать винт моего истребителя. Запускаю двигатель. Необычно громко. Кабина-то на И-15 открытая. Не герметичная. Из остекления есть только козырек впереди, а сбоку и сверху все открыто. Представляю, как там на высоте сейчас холодно будет. С открытой кабиной моего истребителя. Правда, и одет я в данный момент тоже совсем не плохо. На мне кожаный реглан (куртка такая для пилотов). И от этого в кабине И-15 немного тесновато. Зато такой одежке все пехотинцы завидуют.
Выруливаю на взлетку, разгоняюсь и взлетаю. Немного непривычно. Шасси здесь не надо убирать. У И-15 нет такой опции. Шасси у него не убирающиеся. Так и торчат во время полета. А ничего так. Машина слушается меня просто идеально. Управление очень простое. Я бы сказал — комфортное. И это довольно неожиданно. Я ждал больших трудностей. Тут же никакой гидравлики или компьютеров еще нет и в помине. Все управляется вручную. И тем не менее этим самолетом управлять очень легко. Он отзывается на любые мои действия без всякого напряга.
Порадовала меня эта крылатая машина. Не зря ее в войсках ласково прозвали «чайкой». Это из-за верхнего крыла с выемкой-загибом в районе кабины пилота. Сейчас в воздухе мое скептическое мнение о ней стремительно меняется. Мне на этом самолетике уже нравится летать.
Правда, скорость у моего истребителя не самая великая. Я припомнил наставление по И-15, которое прочитал недавно. Там максимальная скорость «чайки» всего 370 километров в час. А тут уже некоторые бомбардировщики побыстрее летают. В общем, не понимаю я руководство ВВС РККА. Зачем им истребитель, который не может бомберы догнать и перехватить? Да и с более скоростными истребителями ему будет сложно справиться. Однако в СССР продолжат строить и эксплуатировать такие устаревшие бипланы еще аж до 1941 года. Хотя уже сейчас в войска поступает более совершенный и скоростной истребитель И-16. Вот и бросили бы все усилия военной промышленности на их производство. Зачем продолжать тратить ресурсы на такой вот антиквариат, как И-15? Не понимаю.
А потом эти люди будут ныть, что у тех же немцев в начале войны самолеты были лучше. Так немчура такой дурью не маялась. Они все свои части сразу же стали новыми машинами оснащать. А все старье в утиль отправили. А наши будут эти престарелые «чайки» холить и лелеять. И даже в начале Великой Отечественной использовать. Хотя тогда уже наша промышленность станет выпускать самолеты более передовые и совершенные, чем даже И-16. Но нет! «Чайки» даже в 1941 году будут тупо бросать в бой на новейшие «мессершмитты» Bf-109, заставляя советских летчиков нести огромные потери при этом. ЗАЧЕМ!!! Неужели за пять (пять, Карл) лет нельзя было вместо «чаек», устаревших морально и физически, наклепать тех же И-16? Я уверен, что это можно сделать без особых затрат для советской промышленности.
Мой полет тем временем продолжается. Делаю пару кругов над аэродромом, набирая высоту. Затем ухожу в сторону и пробую выполнить несколько фигур высшего пилотажа. Машина ведет себя идеально. Маневренность И-15 мне тоже нравится. Такое ощущение, что он может развернуться, стоя на месте. Очень маневренный самолетик мне попался. Теперь я начинаю понимать, почему он так долго продержался в войсках. Самолет маневренный, прост в управлении. Для летчиков в плане эксплуатации он очень удобен. Я тут слышал, что тот же И-16 более капризный. И освоить его для неопытного летчика довольно тяжело. У него уже в войсках появилось не самое приятное прозвище «ишак». Пока советские летчики его не очень любят. Аварийность на «ишаках» выше, чем на «чайках». Управление там не самое легкое. Эту информацию я получил из разговоров своих сослуживцев в казарме.
Еще немного потанцевав в воздухе, замечаю зеленую ракету, взлетевшую над командным пунктом аэродрома. Понял, понял! Это мне так дают сигнал на посадку. Типа хватит мне здесь в воздухе хулиганить и топливо жечь. Рации-то на этом истребителе нет. Как и на всех машинах, что я видел в этой авиачасти. Рации для ВВС — это пока еще новинка, которая здесь приживается с большим трудом. Не понимают пока советские летчики и их командиры, какой огромный бонус дают рации на самолетах в воздушном бою.
Посадка прошла почти штатно. Немного не рассчитал скорость. Из-за чего мой истребитель слегка подпрыгнул, когда его шасси коснулись взлетно-посадочной полосы аэродрома. Летчики такое летное происшествие называют «дать козла» или «скозлить». Ничего серьезного не произошло. Самолет не перевернулся. Я вовремя среагировал и погасил скорость. Заруливаю на стоянку, выключаю двигатель и вылезаю из самолета. В реглане делать это не очень удобно. Уф! Не заметил я, как пропотел весь. И это на ветерке там наверху. Вот что значит, покрутить фигуры высшего пилотажа. Там же на летчика не маленькие такие перегрузки наваливаются. Организм испытывает стресс. Но как же это кайфово! Вот так летать на пределе возможностей. Это как секс. Нет, это лучше всякого секса. Я такую жизнь ни на что другое не поменяю. Небо для меня все! Я летчик. И в этом моя жизнь. Если перестану летать, то умру от тоски.
На командном пункте меня уже ждут. Тут находятся Павел Рычагов, майор Селихов, командир нашего полка, и полковой комиссар Зимин. Все наше начальство. Они наблюдали отсюда за моим полетом.
— А твой-то лейтенант, Паша, отлично отлетал! — говорит комполка, выслушав мой доклад. — Очень уверенно держался в воздухе. И не скажешь, что это он недавно разбился.
