Глава вторая

С высоты орбиты маленькая голубая планета выглядит вполне безобидно. Все те же океаны, континенты, облака — как на любом из известных миров. Кто бы мог подумать, что все это — не более, чем иллюзия, фикция? Что все это буйство роскошных красок скрывает притаившуюся на дне атмосферы зловонную свалку отходов рода человеческого — миллиарды копошащихся в собственных нечистотах червей в обманчивом человеческом обличии?

Несмотря на знание фактов, Кору-Зан не мог отказать себе в довольно извращенном удовольствии полюбоваться висящим в пустоте шаром, подернутым дымкой ядовитой атмосферы. Взгляд притягивала не только красота переменчивых белых узоров.

Там, внизу, похоронена Тайна. Настолько туманная, недоступная, что многие Эстеты, посвятившие себя исследованиям неведомого, не находят покоя в тщетных поисках истины. Говорят, сами Созерцатели, что незримо дергают за ниточки сущего, не владеют полнотой картины. Конечно, в это верилось с трудом: все же, Земля, какова она есть — в немалой степени продукт недоступных для понимания интеллектуальных изысков Созерцателей.

Возможно, к концу долгой, наполненной размышлениями жизни, он и сам придет к пониманию…

Но сейчас перед ним стоят совсем другие задачи.

— Ипс! — позвал Кору-Зан.

За спиной тихо возник раб.

Родовитый Эстет из клана Занов может позволить себе раба даже на тайной Базе, зависшей в мертвом пространстве близ запретного мира. Конечно — раба тщательно проверенного Мусорщиками. Кору неприятны эти проверки — он недолюбливал Мусорщиков. Тем более, что данные Ипса безупречны: специально выведенная особь Безмолвной Линии вызывала зависть даже у сдержанных коллег. Не каждый Эстет мог обзавестись подобным экземпляром.

— Друг мой, — томно произнес Кору-Зан, окидывая взглядом медленно выползающий из-за изогнутого горизонта планеты ледяной континент. — Подготовь-ка мне облачение для инспекторского визита. Долг обязывает меня снизойти на поверхность этого мира. Я намерен предпринять визит сразу же после Консилиума…

Выражаться столь вычурно — вполне в стиле Эстетов. Словно подчеркивая пренебрежительное отношение ко времени, которого в продолжительной жизни выходцев из этой Линии бесконечно много…

Рослый, худощавый Ипс сдержанно кивнул и столь же беззвучно отправился выполнять указание. Безмолвным не требуется повторять дважды: они никогда не произносят слов, но слух у них отменный.

Кору-Зан оставил за спиной широкое панорамное окно, и планета вместе со звездами растворилась, уступая место успокаивающему пейзажу родного мира. Предусмотрительный Сервер представлял глазам каждого проходящего мимо панели образов наиболее подобающий вид. Сейчас боковым зрением Кору-Зан ловил знакомые картины Капекса — родовой планеты клана Занов. Но оставался равнодушен к знакомым пейзажам: мыслями он уже был на отталкивающей и в то же время странным образом манящей Земле.

Он покинул площадку раздумий и теперь неспешно шел по широкой металлической полосе, зависшей без видимой поддержки высоко над рабочими недрами Базы. Металл здесь особенный — податливый, способный глушить шаги и в то же время, исключающий опасность поскользнуться. Полы синей эстетской тоги легко скользили по умной поверхности. Плоские, звенящие насыщенностью цветов, стены уходили в вышину и смыкались на огромной высоте под острым углом

Великолепный, внушающий чувство величия и мощи, дизайн этой части Базы создавали самые талантливые архитекторы древности. Как истые Эстеты, они не могли позволить столь важному объекту выглядеть чересчур сухо и функционально — этого не понял бы ни один уроженец Мудрой Линии — а именно для них в первую очередь создавался объект. Правда, многочисленный контингент Сильных не разделял восторгов по поводу столь нерационально используемого пространства. Но это — внутренние проблемы грубых, неотесанных вояк. Их функции носят исключительно прикладной характер. А потому их место — внизу, в тесных ящиках казарм. Пространство — для тех, кто способен его ценить…

Где-то в высоте бескрайних простотов Базы полоса встречалась с тремя себе же подобными — и обрывалась в никуда. Далеко внизу виднелись нагромождения самых немыслимых геометрических фигур — рабочее дно Базы — и у кого-нибудь слабонервного могла возникнуть паника при виде такой пропасти. Конечно же, это всего лишь иллюзия — еще один дизайнерский изыск создателей. Просто металл пола обретал здесь прозрачность, образуя площадку для бесед.

На площадке уже собрался обычный Консилиум. Эстеты, словно по воздуху степенно прохаживались вокруг невидимой оси и негромко делились друг с другом соображениями, обретенными в одиночестве на собственных площадках раздумий.

Появление Кору-Зана остановило это движение. Взгляды Эстетов устремились на него с ожиданием и готовностью. Ничего удивительного: Кору-Зан — официальный куратор Базы и неоспоримй авторитет в земной проблематике.

— Приветствую вас, коллеги, — сдержанно улыбнулся Кору-Зан. — Наша традиционная встреча совпала с предстоящим мне инспекторским визитом на поверхность. Было бы интересно услышать ваши идеи и соображения по этому поводу: хотелось бы сделать свой визит максимально полезным для нашего сообщества.

Эстеты оживились. Нет ничего более приятного и радующего душу, чем общение с мудрым собеседником. Наслаждение интересным деловым разговором, который сопровождается обменом ценными знаниями… Это подобно опьяняющему напитку — только содержит куда больше пользы и эстетического удовольствия…

— Я очень раз за вас, почтенный Кору-Зан! — восторженно произнес молодой Эстет из группы социальных исследований. — Самому оказаться в самом центре процессов — что может быть заманчивее? Уверен, вы вернетесь обогащенным ценными сведениями и поделитесь с нами….

Эстеты снисходительно рассмеялись: столь искреннее высказывание выглядело наивным — но что возьмешь с этого юнца? Главное — что он усердно продвигается по пути познания и подает еще большие надежды.

— Не сомневайтесь, Зигу-Зан, — улыбнулся Кору-Зан. — Ни капли информации не утаиться от вас в глубинах моего скромного интеллекта. Однако же я хотел бы услышать ваши пожелания касательно моей непродолжительной миссии. Предстоящий рабочий период я буду занят размышлениями и вряд ли смогу повторить подобную прогулку…

— Уважаемый Кору-Зан, — гнусаво произнес Кабу-Зан из группы биологических исследований, — мы полагаем, что рационально было бы прекратить существование еще нескольких видов растительного и животного мира планеты. Это помогло бы перспективным исследованиям биологической энтропии. Мы подготовили список…

— Конечно, коллега, направьте список в мое расписание. Я передам Поджигателям. Пусть займутся…

— Кстати, о Поджигателях, почтенный, Кору-Зан… — раздался вдруг трескучий голос.

Он принадлежал штатному Оппоненту Базы, Кану-Тагу, — единственному на базе Эстету, не принадлежащему клану Занов.

Штатный Оппонент — обязательное дополнение любого крупного исследовательского коллектива. Ведь в целях более эффективной работы и создания атмосферы взаимопонимания тот обычно комплектовался из представителей одного клана. И выходец из клана чужого выступал некой отрезвляющей силой, что, с одной стороны помогала в спорах (в которых, как полагают некоторые, рождается истина), а с другой стороны — исключала возможность заговора одного клана против прочих. Так уж получалось, что зачастую фигура Оппонента была представлена крайне неприятной личностью — дружелюбные и обаятельные Эстеты избегают подобной должности. И Кану-Таг не был исключением из этого правила.

Был он худ, лыс, морщинист и невероятно брюзглив. А кроме того — чрезвычайно остер на язык. Коллеги побаивались его едких замечаний и колких высказываний. Таги вообще не пользовались особым расположением Занов. И если до открытой конфронтации кланов дело не доходило, то отношения между ними складывались довольно холодно.

— Я слушаю вас, коллега Кану-Таг, — отозвался Кору-Зан, стараясь говорить максимально вежливо и корректно: дипломатия на пути познания имеет не меньшее значение, чем информация.

— Почтенный куратор, — заговорил Кану-Таг, выступая вперед и окидывая коллег надменно-ревностным взглядом, — известно ли вам об инциденте на поверхности, в результате которого едва не погиб Поджигатель?

— Да, мне сообщали об этом, — кивнул куратор. — Рогги Бур, первое звено, кажется? Но его, вроде, успели эвакуировать и спасти? Впрочем, какое нам дело до отдельных случаев? Деятельность Поджигателя в принципе связана с риском…

— Честно говоря, меня мало интересует судьба этого Сильного, — настойчиво продолжал Оппонент. — Важен сам факт нападения на него и при этом, заметьте — поражение Поджигателя в схватке!

Среди Эстетов начался негромкий ропот: они начали понимать, к чему клонит этот занудливый Таг: кто-то на поверхности оказался способен вывести из строя совершенную, казалось, неуязвимую боевую единицу.

Кору-Зан поморщился: он не хотел прикасаться к этому делу даже мыслями. Это дело Мусорщиков — копаться в уликах и выяснять обстоятельства происшествия. Да, факт странный. Но мало ли на Земле странностей?

— Коллега, вы придаете слишком большое значение происшествию, которое не относится к нашей компетенции, — примирительно сказал Кору-Зан. — Пусть Сильные разбираются сами.

— Может, я и придаю этому слишком большое значение, — упрямо продолжил Кану-Таг. — Но я не поленился обратиться к Серверу. И выяснил, какую информацию успели вытащить из этого Поджигателя, прежде, чем отправить его на регенерацию…

Штатный Оппонент сделал многозначительную паузу, оглядывая Эстетов строгим взглядом. Куратор не счел нужным задавать уточняющих вопросов. Он просто ждал продолжения.

— Поджигателя свалил обыкновенный Обреченный, из числа спонтанно прозревших, — могильным голосом произнес Кану-Таг.

Эстеты пораженно заахали, обмениваясь впечатлениями от новости.

— Должен с вами согласиться, коллега Кану-Таг, — нехотя произнес куратор. — Случай действительно уникальный и весьма странный. И какие в связи с этим вы делаете выводы?

— Вам следует отложить визит на поверхность и более плотно заняться расследованием инцидента, — произнес Кану-Таг. — Это мое мнение.

Наступила тишина. Делать такие заявления — дерзость даже для штатного Оппонента. Но куратор спокойно воспринял это посягательство на субординацию. Факт Необъяснимого давал Оппоненту право на подобные высказывания.

— Коллеги, — произнес Кору-Зан, окидывая взором всех присутствующих. — Аномальное поведение Обреченных действительно входит в комплекс наших исследований. Особенно это касается спонтанно прозревших. Но никакой единичный случай не может заставить нас нарушить общий ход работы. Лично я не понимаю, каким образом один вышедший из-под контроля Обреченный может навредить моему визиту?..

Куратор уже знал, что скажет дальше, параллельно продумывая, как опередить пронырливого оппонента с докладом в Метрополию.

Ведь он должен изложить собственную версию странного происшествия. Вот ведь, зануда, как кость в горле — вечно раздувает мелкие проблемы до невероятных размеров! Но, с другой стороны, надо разобраться с этим Обреченным: разыскать его, выяснить причины его прозрения и источник необычных боевых способностей у бывшего уроженца Грязной Линии…

Однако продолжить свою речь Кору-Зан не успел: в центре зала вспыхнул дымчатый шар образов, и мягкий голос произнес:

— Внимание Консилиума! Готовность к встрече корабля легкого класса. Предполагаемый экипаж: два или более Мудрых, десять или более Сильных…

— Этого только не хватало, — проговорил Кору-Зан и услышал рядом тихое и удовлетворенное:

— Вот видите, коллега: то, что вы не восприняли как серьезную проблему, оценил кто-то из высшего руководства…

Куратор только сжал зубы: все-таки, этот подлец опередил его!

…Огромная, пыльная туша Базы легко пряталась от примитивных приборов краткоживущих землян, слепо пялящихся в звездное небо. Они видели лишь оболочку и были бы очень удивлены ее истинным содержанием. Это содержание прекрасно отражалась в ярких панелях изящной и стремительной бригантины, что, замедляясь, приближалась к посадочной грани.

На пассажирской площадке, перед огромной панорамой планеты, стояли двое. Они казались близнецами — настолько схож был их облик. Оба грузные, лысые, с лицами, испещренными глубокими морщинами, намекающими на старость и немощность.

Но так могло показаться лишь тем, кто впервые видел Ценителей — еще одну ветвь Линии Мудрых.

Оба в земной одежде — это сразу могло подсказать цель посещения ими Базы. Неброские серые плащи поверх одинаковых костюмов, удобные замшевые ботинки — все это делало их более, чем похожими на краткоживущих. И если Сильные облачались в чужую одежду лишь вследствие необходимости, то Ценителями двигали совершенно другие соображения — малопонятные прочим Сильным и Мудрым, не говоря уж о Темных, которым и в голову бы не пришло доискиваться до мотиваций поведения этих небожителей…

Ценители со сдержанным любопытством рассматривали планету. Они прекрасно осведомлены о ее мрачной репутации. Но это обстоятельство ничуть не смущало их. Ценители всегда знают, что делают…

Посадочная грань приняла в себя тело корабля: жидкий металл стряхнул маскирующую пыль, втянул в себя тонкий корпус и, аккуратно перевернув, расположил его на внутренней стороне грани — рядом с несколькими кораблями попроще.

Здесь была пара дальних пассажирских каравелл, тяжелый боевой бриг, и личная гондола куратора — единственного на Базе Эстета, который имел собственный межзвездный транспорт.

Еще была пара древних, сотни лет не тронутых атмосферных шлюпов. Никто уже не помнил, для чего они здесь находятся: для тех, кто ведет долгосрочные наблюдения за Землей, не требуются корабли.

Существуют куда более быстрые и эффективные способы перемещения на поверхность.

Кору-Зан встречал нежданных гостей прямо на приемной плоскости, поданной к диафрагме выхода.

Едва лопнул металл диафрагмы, на плоскость из бледно освещенной глубины корабля принялись неторопливо выпрыгивать крепко сбитые фигуры, обвешанные массивными контейнерами с грузом.

Куратор внутренне напрягся: впервые он видел на станции Санитаров — ударную мощь Линии Сильных. Такое просто не могло придти в голову! Зачем здесь нужны Санитары? Неужто их хотят сбросить на поверхность, нарушая чистоту исследований, внося хаос и сумятицу в, без того с трудом поддающуюся анализу, быстротекущую жизнь земной популяции?

Санитары, игнорируя Кору-Зана, тяжелым шагом проследовали мимо. Куратор обернулся. За спиной появилась рослая фигура Деуса Бура — коменданта группировки Сильных при Базе. Формально этот Поджигатель подчинялся куратору. Но переброска на Базу Санитаров с ним не оговаривалась. Надо полагать, решение принималось в Метрополии — возможно, на самом Колоссе — и принималось быстро.

Стройный ход мыслей Кору-Зана был нарушен. Что-то происходило, и он терял контроль над ситуацией. Ее следовало срочно исправлять — пока это не навредило карьере.

Между тем, едва корабль покинул последний Санитар, на плоскость неспешно ступили главные гости.

Кору-Зан недолюбливал Ценителей. Он, Эстет, способен постичь многое из того, что двигало мыслями и поступками представителей всех Линий и даже некоторых нечеловеческих рас. Но психика Ценителей оставалась для него за гранью понимания. Видимо, это происходило по той простой причине, что Ценители несколько выбивались из стройной системы Линейной Структуры общества.

Ценители — паразитарная ветвь Линии Мудрых. Все мысли, поступки и мотивировки Ценителей замкнуты исключительно на самих себя. На удовлетворение собственных желаний, странных фантазий и ублажение своего непомерно раздутого «Я». Непостижимым образом вышло так, что малочисленная, теряющаяся в многомиллиардных толпах жителей Конгломерата, ветвь Ценителей находится выше линии Эстетов по социальной лестнице. И это — несмотря на то, что вся интеллектуальная мощь Конгломерата Миров создавалась силами трудолюбивых и продвинутых в творческом плане Эстетов.

Этого Кору-Зан не мог принять. Хотя и осознавал: раз существование Ценителей допускается Созерцателями, значит, в этом есть некая высшая, непонятная ему целесообразность.

— Приветствую вас на территории Базы, — Кору-Зан слегка склонил голову в вежливом поклоне. — Как куратор этой территории, обязан поинтересоваться: чем мы обязаны столь неожиданным визитом?

Ценители небрежно, почти синхронно кивнули, подошли ближе.

— Здравствуйте, куратор, — вялым голосом произнес один из прибывших. — Вы проводите нас к выходам Туннеля? И пусть туда же доставят наше снаряжение…

Говоривший, как и его спутник, даже не взглянули на куратора. С ленивым любопытством они следили за перестроениями Санитаров. Подобное пренебрежение Кору-Зан не воспринял, как нечто оскорбительное. Это обычная манера общения Ценителей: весь мир они воспринимают лишь в качестве собственной, персональной среды обитания, в которой усилия всех и каждого должны были быть направлены на удовлетворение их желаний. И Догмы не позволяют прочим Линиям отказывать Ценителям в их желаниях — если это не противоречит другим положениям Статута, конечно.

Кору-Зану ничего не оставалось, кроме, как подчиниться:

— Прошу следовать за мной, — сдержанно сказал он, хотя внутри потихоньку закипала злость: день явно не задался! — И, тем не менее, я должен — это моя обязанность — поинтересоваться у вас: какова цель вашего посещения Базы и… поверхности?

— Охота, — ответил второй Ценитель, и оба взглянули на куратора пустыми стеклянными глазами.

Вот оно, значит как… Охота…

Кору-Зан знал про эту жуткую привилегию — право на охоту. Охоту за очень специфическими трофеями.

Охоту на людей.

Правда, подразумевалась добыча трофеев только в среде Темной и Безмолвной Линий, а также за пределами Конгломерата. Но и этого достаточно, чтобы испытать к охотникам чувство отвращения.

Кору-Зан знал, что Ценители часто посещают Землю с этими и иными, не менее изощренными целями. Но обычно они предпочитают осуществлять самостоятельную посадку на поверхность — таковы их исключительные права. И если Ценители вдруг заявились на Базу, да еще в сопровождении вооруженных до зубов головорезов — это может означать только одно: даже им теперь запрещен самостоятельный доступ к поверхности.

А это значит — происходит нечто, из ряда вон выходящее. И он, куратор, вынужден наблюдать, как инициатива уплывает из рук, грозя подмочить его безупречную репутацию.

Но с другой стороны — все, что происходит вокруг Земли, по-прежнему контролируется Базой, и должности куратора его тоже никто не лишал…

…Ипс закинул в жерло Туннеля тяжелые сумки и замер в сторонке, ожидая дальнейших указаний хозяина. Ценители не стали утруждать себя словами благодарности и прощанием.

Они просто ушли.

Как только зарола перепонка входа в Туннель, Кору-Зан решительно направился к панели образов. На ней немедленно вспухло лицо Деуса Бура.

— Комендант Бур, — решительно произнес куратор. — Мне нужно с вами встретиться. Немедленно.