— Пациент обгадится? — предположил Кот.

— Это ты сейчас обгадишься, — посерьезнев, сказал Кузнецов. — Группировку «Спарта» знаешь?

— Слышал что-то.

— Слышал он… — проворчал Кузнецов. — У них двое братков в Зоне пропало. В смысле членов преступной группировки. Сначала один, а через пару дней — другой. Между прочим, лидеры в своей банде.

— Так на то и Зона. Вечно там кто-то пропадает.

— А вот «спартанцы» считают, что Зона здесь ни при чем. Думают, их решили потеснить конкуренты.

— «Мичуринские», что ли?

— Ну вот, а говоришь, ничего не знаешь, — Кузнецов с интересом разглядывал сталкера. Тот смутился:

— Да все это знают: «мичуринские» — отморозки, на что угодно способны.

— Вот и «Спарта» так считает. И если они найдут доказательства — будет война. Тут дело не только в порядке на моей территории. Нельзя допустить, чтобы бандитские разборки выплеснулись в область. В таком случае плохо будет не только мне. Военные давно хотят ужесточить режим вокруг Зоны. Думаю, в этом никто не заинтересован.

— Все это я понимаю. Но я-то здесь при чем?

— Мне нужен свой человек поближе к событиям. Чужака бандиты к себе не подпустят.

— Но я же не уголовник! — занервничал Кот. — И в группировки не вхожу — я сам по себе!

— А никто тебя не просит вступать в банду. Просто к тебе подойдет человечек от «Спарты», предложит поработать у них проводником. Немного — одна-две ходки. Так ты не отказывайся.

— И что я должен там делать? — мрачно спросил Кот. Он уже не был уверен, что лучше — подобное предложение или тюрьма.

— Да ничего особенного, — Кузнецов ободряюще улыбнулся. — Посмотреть, что к чему, принюхаться. А потом рассказать мне что да как.

— Вот что ни говори, а все равно стукачество получается… — проворчал Кот.

— А что делать? — философски заметил Кузнецов. — Все мы на кого-то кляузничаем, такова жизнь.

— А как с поговоркой, что доносчику — первый кнут?

— Так ведь за одного битого двух не битых дают. Не трусь, я тебя в обиду не дам. А для тебя это шанс. Смотри, не упусти его.

Кот не ответил. Глядя в широкое окно, на котором пока что не было решетки, он чувствовал, что вляпался в опасную историю.

Но тогда даже не представлял себе насколько.

Глава первая

Проводник

— Тихо! — Кот поднял руку, замер. Трое за спиной остановились.

Кот вглядывался в чащу, но ничего подозрительного не видел. Наверное, показалось. Не любил он тайгу в Зоне. Неприятные места. Наверное, потому, что живые. Или просто изображающие жизнь — непонятную, чуждую.

— А чего мы стоим? — приблизившись, поинтересовался бандит — молодой, жилистый, вертлявый. Не зря его Шилом прозвали — видать, оно и свербит у него в одном месте. Вот и сейчас он присел вдруг на корточки, положив автомат на колени, с ходу закурил, с детским интересом глядя в сторону чащи. — Шатун, да?

Кот спокойно посмотрел на него, поинтересовался:

— Может, ты сам поведешь нас дальше?

— А что такое? — не понял Шило. С повисшей на губе сигаретой, он смотрел на сталкера снизу.

— Вы идете за мной и делаете все, что я говорю, — сказал Кот. — Так мы вроде условились?

— А ты что, дерзкий, да? — скалясь, спросил Шило. Медленно поднялся, дыхнул в лицо сталкеру вонючим дымом.

— А ну, Шило, расслабься! — тяжелым голосом сказал Краб. — Назад иди и не вякай.

— Я хотел, чтоб дошло до фраера… — начал было Шило.

Краб оборвал его:

— Ты чо, не понял? Объяснить доступно?

Вены, вздувшиеся на мощной шее Краба, намекали на то, что тот не шутит. Шило сплюнул и, больно задев локтем проводника, отправился в хвост группы.

Группа была небольшая. Главарь, известный в криминальной среде как Краб, был здоровенным, наголо бритым качком. В «Спарте» все были качками или хотя бы стремились походить на лидера. Банда изначально скучковалась вокруг некогда известного в городе тренажерного зала. Неизвестно, откуда пошло само название «Спарта». Возможно, вследствие суровой атмосферы, царившей в банде. Этим они сильно отличались от других группировок, тяготевших к более расслабленному образу жизни. Еще здесь был долговязый Рамзес, усеянный татуировками с такой плотностью, что те вполне могли заменить ему одежду. И Шило.

Всего трое — но никогда еще Кот не чувствовал такой гнетущей атмосферы. Казалось бы, у всех общая цель — добраться до базы, где у банды была заготовлена «дурь» на реализацию. Главарь проинспектирует корешей, «мулы» захватят груз — и обратно. Так нет же, всю дорогу они бычат, выясняют отношения и играют мускулами, как олени перед самками. И откуда у них только силы на это берутся?

— Значит, так, — терпеливо сказал Кот. — Не знаю, как вы там с Нюхом ходили, но со мной иначе: я сказал «тихо» или «стоять» — значит, тихо или стоять. По-другому я не могу работать.

— Лады, Кот, мы поняли, — сказал Краб. — Давай, куда там дальше?

— Дальше через лес пойдем, — сказал Кот. — Места поганые, потому идем за мной след в след. До заката можем не добраться, тогда заночевать придется. Может, и под открытым небом.

— Нюх за один день водил, — заметил Рамзес, поигрывая четками. Была у него такая раздражающая привычка.

— Ну и где теперь ваш Нюх? — хмуро отозвался Кот. Заметил, как дернулся Шило, поспешил поправиться: — Нюх дорогу знал. А я этим путем впервые иду. Я в проводники не напрашивался, сами позвали.

Тайгу пересекли почти без приключений. Разве что Шило, как обычно, ушел с проложенного сталкером пути и провалился в болото. Это так говорится — болото. Что там было на самом деле — одной Зоне известно. Шустрый бандит просто шагнул в сторону — и ушел в мох по самое горло. Еле успели его вытащить. Тогда Кот и ляпнул: «болото, мол». А теперь был уверен, что «мох» просто-напросто пытался сожрать шустрого. Или то, что ловко прикинулось мхом.

Впрочем, держались братки уверенно, чутко к опасности, как дикие животные. Поначалу Кот даже не понимал, зачем бандитам понадобился проводник. Как-то они обходились без него до этого. Все встало на свои места, когда оказалось, что настоящими сталкерами в группировке как раз и были те самые пропавшие бандюки. Собственно, потому-то первый, по прозвищу Нюх, и не боялся шастать по Зоне в одиночку. За что и поплатился. Ну а второй, как водится, полез искать пропавшего — и «Спарта» осталась без сталкеров. Этот момент больше всего напрягал этих крепких ребят: они не боялись ни черта, ни Бога, да только в ловушках Зоны терялись, как малые дети. Наверно, чувствуя такую неожиданную беспомощность, они и решили, что все это происки враждебной группировки. А потому обратились к авторитетному и независимому проводнику — Коту. Конечно, с подачи доверенных людей Кузнецова.

Тогда у него мелькнула мысль: раз этой банде понадобился проводник, значит, тот замаскированный тоннель точно не их рук дело. Может, его «мичуринские» выкопали? Или залетные одиночки? Нет, одиночкам такая работа не по зубам. Там точно постаралась какая-то группировка.

Вспомнив о «мичуринских», нахмурился. Перед самым уходом в Зону птичка на хвосте принесла еще одну тревожную весть: вроде бы у «мичуринских» Мавр пропал. А Мавр — это вам не хрен с горы, за пахана он у них. Была ли тут какая связь с другими исчезновениями — непонятно. У них и внутри банды собственных терок хватает. Тот же Штырь вот давно уже муть подымает, в лидеры метит.

Ну их всех к бесу.

Из чащи вышли прямиком на поля порченой земли. Слева мелькнуло мертвое пятно «комариной плеши», чуть поодаль — выгоревшая полоса, оставшаяся от бродячей «жарки». Концентрация ловушек неприятная. Кот аж задохнулся от нахлынувшего страха, от приступа обострившихся ощущений. С такими спутниками была нешуточная опасность поддаться раздражению, отвлечься и потерять чуйку. А сталкер без чуйки — просто ходячий мешок с костями, никакого от него толку.

Бандиты тупо наблюдали, как он стоит, скрючившись, с закрытыми глазами, упершись руками в колени. Может, думали, что он просто ломает перед ними комедию, изображая чуткого следопыта. Кто его знает, какая манера была у этого Нюха. Кот видел его лишь однажды: угрюмый и молчаливый тип, сидел за барной стойкой да хлестал стопку за стопкой крепкого. Бандит есть бандит, пусть даже и с даром первоклассного сталкера. Зоне ведь плевать на человеческие взгляды, у нее свои критерии, кому открыться, а кому — нет.

Отдышавшись, Кот выпрямился и решительно полез в карман за гайкой.

— Пойдем медленно, — сухо сказал он, подбрасывая в руке увесистый шестигранник. — Ориентиров здесь я не знаю, путь будем прокладывать заново.

Гайка полетела вперед. Следом еще пара — и группа двинулась дальше.

Он как в воду глядел: к закату дошли лишь до старой границы Зоны. Прошли мимо брошенной колонны из трех автобусов и полицейской машины сопровождения. Странное дело: когда во время последнего Сдвига народ дал деру со страшной скоростью, многие предпочитали уходить пешком, сторонясь автомобилей и прочего транспорта. Какой-то коллективный психоз. А может, и не совсем психоз. Сам Кот вполне одобрял такое поведение. Известно же, что многие опасные аномалии охотнее тянутся к технике, нежели к живым существам. Оттого и не приживается здесь автоматика, все приходится делать человеческими руками. И слава богу, скажем спасибо матушке Зоне: будет, значит, у брата-сталкера свой кусок хлеба.

Когда впереди показалась бетонная стена старой границы, Кот остановился. Тут же Шило снова начал быковать: ему, видите ли, хотелось во что бы то ни стало перебраться до заката на ту сторону. Может, оттого, что территорию внутри старого периметра бандиты считали своей исконной вотчиной. Глянув в сторону солнца, окончательно закатившегося за горизонт, Кот твердо сказал:

— Сейчас за стену нельзя. Там негде спрятаться.

— От кого? — осклабился Шило.

Сталкер внимательно посмотрел на него. И вдруг понял: этот дурачок — впервые в Зоне. Именно потому он из себя смельчака строит. Что ж, тем хуже для него. Ведь шансы у тех, кто впервые совершает «туристическую прогулку» по этим местам, гораздо ниже, чем у старожилов. Эту закономерность не могли объяснить ни наука, ни доморощенная сталкерская мудрость. Ее нужно просто принять за факт. Подумав в этом духе, Кот вдруг ощутил мстительное злорадство. Ужасно захотелось увидеть, как надоедливый гаденыш влетит в какую-нибудь случайную «мясорубку» или заживо поджарится в «микроволновке». Кот задавил в себе эти кровожадные мысли: не любит Зона злых людей. Странное дело — бандитов и подонков терпит, а обыкновенных злых людей — нет. Парадокс.

Нужно было искать место для ночлега. Брошенные автобусы сразу не понравились сталкеру. Может, неспроста их бросили в эвакуацию, и разумные доводы здесь ни при чем. Ну их в баню. Зато неподалеку виднелся остов упавшего вертолета. Обгоревший Ми-17 лежал, чуть накренившись, уперев изломанные лопасти в почву. Почему-то он показался предпочтительнее для ночлега. И дело даже не в том, что Кот знал причину аварии: аномалии были ни при чем — у пилота случился сердечный приступ. Что тоже неудивительно в той обстановке: считай, новое Посещение случилось. Удивительно, что пилот таки выжил, и даже работает сейчас при Институте. Кот решил считать это добрым знаком. Снаружи вертолет выглядел страшновато, словно сбитый «стингером» в афганских горах. Но это как раз и привлекало внимание. Есть у сталкеров такой негласный принцип — чем хуже, тем лучше. Как ни удивительно, он редко подводит. Лавров по этому поводу сказал что-то о выкрутасах энтропии, по которым якобы можно вычислять опасные аномалии. Следы копоти и окисления на корпусе в этом смысле были неплохим признаком. Тем не менее Кот не поленился швырнуть в затхлую темноту корпуса пару гаек.

Заглянул внутрь через проем сдвижной боковой двери. Пожар, охвативший двигатели с баками и облизавший корпус, как ни странно, почти не коснулся салона. Наверное, вовремя сработала система пожаротушения. За полтора года с момента последнего Сдвига все здесь сохранилось вполне сносно, даже обивка на откидных сиденьях.

— Здесь и переночуем, — сказал сталкер.

На этот раз спорить с ним никто не стал — бандиты тоже устали от двенадцатичасового перехода. Не говоря ни слова, они покидали внутрь рюкзаки, оружие и полезли следом. Последним внутрь забрался Кот, сразу же задвинув за собой боковую дверь. Как обычно, он выбрал себе место ближе к выходу, напротив двери, так, чтобы иметь возможность в любой момент выглянуть наружу. Сюда и кинул свой рюкзак. Упал на обитое искусственной кожей откидное сиденье, закрыл глаза и попытался расслабиться.

— Чего это ты тут разлегся, Кот? — раздался голос Рамзеса.

Кот открыл глаза. Рамзес разглядывал его с усмешкой, грызя незажженную сигарету.

— Это не твое — это пахана место, — пояснил он. — Твое место там.

Он кивнул в темную глубину салона, где в кучу был свален какой-то хлам. Кот вначале не сообразил, что происходит. По привычке он продолжал считать себя главным в группе. Но бандиты, видимо, не разделяли его мнения. И к вопросу места в тесном пространстве вертолетного салона относились с какой-то глупой, на первый взгляд, серьезностью.

До сталкера вдруг дошло. Эта железная конура для них ничем не отличается от обыкновенной тюремной камеры, в которой царит собственная, годами сложившаяся иерархия. Вот уж трудно было предположить, что с подобным столкнешься в глубине Зоны. Видимо, само слово «зона» носит для бандюков совсем другой оттенок.

Об этом он подумал, перебравшись со сравнительно удобных откидных лавок на ребристый металлический пол — ближе к хвосту сиденья были отломаны. Это не особо его расстроило: сталкеру не привыкать ночевать в условиях и похуже. Его же место с удобством занял сам Краб. Поворочался немного — и захрапел с детской беззаботностью. Одно утешение — не слишком громко.

Но и тут уснуть не получилось.

Рамзес достал из рюкзака мощный походный светильник. Щелкнул кнопкой, и внутренности вертолета залило ярким больничным светом.

— Выключи! — из своего угла потребовал Кот. — Видишь, иллюминаторы какие здоровые? Мы же светимся, как новогодняя елка, нас со всех сторон за версту видать!

— А ты не боись, — усмехнулся Рамзес. Ткнул кроссовком рюкзак, набитый боеприпасами. Под ногами, небрежно брошенные, лежали два укороченных «калаша», один «узи» и роскошная, с инкрустацией, «беретта» самого Рамзеса. — Если что — отобьемся. Да только кто сунется? Это ведь наши места.

На это заявление Коту было что возразить. Нет здесь ничьих мест. Здесь даже ты сам себе не принадлежишь — здесь все во власти Зоны, это понимать надо. Да только таким отморозкам все это объяснять бесполезно.

Свет бил в глаза, сон шел с трудом. А тут еще снова образовалась эта неугомонная заноза в заднице по кличке Шило. Он подполз к сталкеру, пытавшемуся прикорнуть у стенки, затряс его за плечо, бормоча:

— Слышишь, э! Спишь, что ль?

— Ну? — хрипло отозвался Кот, с трудом разлепляя веки.

— Сыграем, а? — С идиотской ухмылкой Шило тасовал карточную колоду. — Ты, говорят, мастер в картишки-то?

Он с треском пролистнул колоду. Довольно ловко, надо сказать.

— Что, прямо сейчас? — Кот поглядел в прозрачные, свободные от мыслей глаза бандита.

— А чо? Делать-то нечего.

— В покер, что ли?

— Да на фига мутить! Мы по-быстрому — в «секу»!

«Начинается!» — мелькнуло в голове сталкера. Сейчас этот мелкий жулик попытается его развести на бабки. Нехитрая задумка явственно читалась на этом не обезображенном интеллектом лице. Кот сразу понял, к чему дело идет: пока «старшие» спят, Шило попытается на нем отыграться, наказать за дневные обиды. «Ну-ну, это мы еще посмотрим», — лениво проползло в голове.

— Ладно, давай, — нехотя произнес Кот.

— На что играем? — быстро отозвался Шило.

— На интерес.

— Э, нет! В «секу» — на интерес?

— А на что ты хочешь?

— Давай по-пацански, по-крупному!

Кот внимательно поглядел в глаза бандиту, мельком глянул на карты. Колода-то крапленая. Да и неловкого подтасовщика опытный глаз сразу видит. Кот медленно достал из накладного кармана камуфлированных штанов собственную, запечатанную колоду. Лицо у Шила вытянулось.

— Давай моей, — спокойно сказал Кот. — Раз уж по-крупному, так будем по-взрослому, без сявства. Кто ж старой колодой всерьез играет?

Бандита перекосило. Но аргумент железный. Кот — игрок известный, не лошок какой из поезда Мурманск — Адлер. Тут бы ему самое время понять, что его «разводилово» не вышло, да соскочить. Но на то он и Шило, чтобы до конца бычить.

— На что играть будем? — спросил Кот.

— На твой гонорар, — ухмыльнулся Шило.

— Неслабо, — не моргнув глазом, сказал Кот. — Это ж, если я продую, считай, даром сюда перся?

— Слабо, что ли?

— Да почему же? — Сталкер в упор разглядывал ухмылявшегося бандита. — А ты что поставишь?

— А вот хотя бы свой «калаш», — Шило подтянул поближе и бросил перед собой автомат, АКС-74У с укороченным стволом. На черном рынке такой можно найти и подешевле, чем ставка проводника. Но сейчас дело не в цене, а в принципе.

— Идет, — кивнул сталкер.

— Только сдавать я буду, — сказал Шило, забирая у Кота колоду. Распечатал, шумно пролистнул, перетасовал.

Сон куда-то ушел, уступив место азарту. Тут уж ничего не поделаешь — водится за ним такой грешок. Вон даже бандиты про это знают. Понаблюдал за манипуляциями Шила, спросил:

— Что «шахой» будет?

— Сдвинь! — Шило протянул колоду.

Кот сдвинул. «Шахой», читай «джокером», выпало быть «семерке пик». Что ж, хорошее начало. Значит, «пруха» пошла, играть можно.

Шило раскидал по три карты. Кот глянул в свои, посмотрел поверх карт на соперника. Поинтересовался:

— Повышать будем?

Шило хмыкнул:

— Повышай, если есть чем.

Карта у бандита явно была сильная. Дураку это всегда мозг туманит. Надо его проучить.

— Давай обострим игру, — предложил Кот. — Проигравший делает на руке наколку: «Я клоун».

Шило остро посмотрел на него и зло осклабился:

— Идет! Вскрываемся!

Он ловко хлопнул перед собой картами:

— Два «лба»!

— Лихо, — признал Кот. Медленно положил свои. — Три «лба».

Шило непонимающе выпучился сначала на него, затем на карты. На рифленой металлической поверхности лежало пять тузов. Точнее, четыре туза и «шаха», взявшая на себя роль дополнительной старшей карты.

В реальной жизни такого не бывает. Или бывает настолько редко, что об этом складывают легенды. Но это, братцы, Зона. И здесь, в Зоне, у Кота своя «пруха». Как и сутки после нее на Большой земле. В это время не стоит и пытаться у него выиграть. Если ты, конечно, сам не отмечен Зоной.

Шило знать этого не мог. А потому налился краской и вдруг бросился на сталкера с лицом, перекошенным злобой. Щелкнуло лезвие выкидного ножа.

— Ты что, за лоха меня держишь?! — прошипел бандит ему прямо в лицо. Острый металл болезненно уперся в бок. — Колоду свою подсунул, сука?

— Ты же сам тасовал, сам сдавал! — стараясь говорить спокойно, отозвался Кот. Лицо ощущало мерзкие капли бандитской слюны.

— Хочешь сказать, что я клоун?! — Нож стал медленно погружаться в плоть, и сталкер вдруг понял, что дела плохи. Выиграть в этой игре изначально было невозможно. Ведь дело не в самой игре. Задача Шила — не обыграть, а унизить соперника. Такое вот он мелкое, злопамятное существо.