— Идите за мной, — сказал первый сотрудник, проходя турникет и сверля посетителя взглядом.

— Да уж куда я денусь, — продолжал ухмыляться Кот. — Что-то у вас все напряженные сегодня какие-то. Случилось что?

Полицейский не ответил. Он вел сталкера знакомым уже маршрутом — к приемной. Кот даже успел расслабиться и прикинуть, о чем он будет говорить с начальником полиции. Надо потребовать гарантий безопасности — для себя и для Ирки. А может, даже какой-то компенсации или премии — за вредность. Чем черт не шутит? В общем, он свое дело сделал и на этом пострадал. Кузнецов вроде мужик справедливый, так что надо торговаться по полной.

Решительно настроенным Кот и вошел в кабинет шефа полиции. Да так и замер с открытым для решительного заявления ртом.

Вот это новости! За столом, снисходительно разглядывая вошедшего, сидел отнюдь не Кузнецов. Но дело даже не в этом. Пусть бы там был хоть адмирал с эполетами и бакенбардами. Но в кресле начальника полиции пребывал старый знакомый, увидеть которого на этом месте Кот не ожидал ни при каком раскладе.

Брахман. Этого типа он знал только по прозвищу. Потому как в сталкерской среде не нужны фамилии. А этот был именно из сталкеров. Точнее, из числа тех странных сталкеров, которых называют «чудиками» и «шизиками», но которые точно так же рискуют своими жизнями ради собственных целей в Зоне. А цели у них действительно странные: собрать все артефакты, вынесенные человеком за пределы периметра, и вернуть обратно в Зону. Да, этот был из тех самых «Черных ангелов», вроде бы даже у них за главного. И прозвище у него соответствующее, как у какого-нибудь хиппи. Кот знал, что тот служит в полиции, но никогда не придавал этому значения. Потому что среди сталкерской братии можно найти кого угодно, от уголовника до священника. Но эта встреча сбила его с толку. В новенькой полицейской форме с майорскими погонами Брахман смотрелся попросту дико.

— Ты что здесь делаешь? — тупо спросил Кот. Тут же спохватился: — То есть вы…

— Да ладно, свои люди — можно «на ты», — спокойно сказал Брахман. — Присаживайся, Кот.

— А где Кузнецов? — усаживаясь поближе к столу начальника, спросил Кот.

— На повышение пошел.

— Ты, как я погляжу, тоже.

— Ну так на то она жизнь — все стремится к росту. Тебе бы тоже остепениться, карьерой заняться. Ты же у себя в Институте вроде как на хорошем счету?

— Да уж, на хорошем…

Оба замолчали, и пауза затянулась.

Разговор не клеился. Кот с сомнением разглядывал Брахмана, не зная, как себя вести. В курсе ли он их отношений с бывшим, как оказалось, шефом? Можно ли делиться с ним своими проблемами?

— Так ты по какому делу? — так же ровно спросил Брахман.

— Мне бы с Кузнецовым пообщаться, — уклончиво сказал Кот. — У меня было назначено.

— А его нет в городе. В соседний район отправили.

— Вот как…

— А ты не стесняйся, мне рассказывай. Все равно я теперь за него.

А может, и вправду рассказать? Черт его знает. Кот и раньше плохо знал Брахмана, все-таки у «Черных ангелов» интересы прямо противоположные сталкерским. Сталкеры тягают хабар, а эти, как муравьи безмозглые, его обратно волокут. Может, в этом все и дело, может, потому и назначили его на эту должность — с братом-сталкером бороться? В таком случае разумно заткнуться и уйти «в несознанку». Нет у сталкера друзей в полиции, да и быть не может.

С другой стороны, странно. «Черные ангелы» — они же, как хиппи, за вселенское добро и вообще не от мира сего. Карьеристов среди них нет по определению, ведь дело, которым они занимаются, не то что не выгодно — оно разорительно для собственного кармана. Сам Брахман, даром что полицейский, всегда был таким же — немного не от мира сего. Как его могли посадить на эту должность?

А вот на тебе. Сидит в начальственном кресле и, надо сказать, выглядит вполне солидно, даже грозно. То ли это он раньше так притворялся, то ли завязать решил. Кот вдруг ощутил себя неуютно. Что-то не так. Нельзя ему ничего рассказывать. Лучше уж самому выпутываться.

— Не, я по личному вопросу, — Кот заставил себя улыбнуться. — А телефона он не оставил?

— Нет, не оставил, — Бархман ответил такой же любезной улыбкой. — Может, передать что, если на связь выйдет?

— Спасибо, не надо. Ну я тогда пошел?

— Да, конечно. Если тебе больше нечего сказать.

Последняя фраза заставила сердце неприятно екнуть. Этот Брахман, начальничек новоиспеченный, явно что-то знал. Вопрос, что именно?

— Тогда до свидания. Извини за беспокойство.

Попятившись, сталкер вышел из кабинета, прикрыл за собой дверь. До самой проходной был уверен: сейчас его остановят, возьмут под белые рученьки и отволокут в камеру. Но он совершенно спокойно вышел на улицу. Остановился, все еще пребывая в состоянии недоумения, закурил.

Выходит, Кузнецов его «кинул». Впутал в историю с бандитами, а сам смотался из города. Сигарета вдруг повисла на отвалившейся челюсти. Ирка же говорила, что за ним из полиции приходили. И вот он сам к ним приперся — а они — ноль реакции. Только молча глазеют и ждут, что он сам скажет. Какая-то мутная история выходит. И в одиночку из нее, похоже, не выпутаться.

Кот вынул из кармана телефон. С сомнением поглядел на крохотный устаревший экранчик. Позвонить Шевцову? Тот может владеть ситуацией, благо служит в соответствующем ведомстве. Только не подставит ли он товарища таким звонком? К черту! Для того и существуют такие знакомства, чтобы использовать их в критических ситуациях. В конце концов, Шевцов обязан ему жизнью.

Быстро набрал номер, вслушался в гудки. Трубку не брали. Черт, Шевцов может и не ответить на незнакомый номер! А где его еще искать? Кот вдруг поймал себя на мысли, что понятия не имеет, где живет тот, с кем они прошли огонь и воду и не раз были на краю смерти. Даже о месте его работы он знал смутно.

Что тогда? К Лаврову? У академика, конечно, связи. Но как ему рассказать о том, что снова нелегально ходил за периметр? Он же давал слово — не подставлять шефа.

Дела… Что он обычно делает в таких случаях? Правильно, идет в «Радиант». Конечно, еще рано, но организм требует срочного снятия стресса. Есть, правда, еще кое-кто, владеющий информацией. И это как раз по пути.

Как и можно было предположить, в такую рань в баре он стал единственным посетителем. Столы были сдвинуты, елозил шваброй старый уборщик Тимофей. Тоже, между прочим, из бывших сталкеров. И не настолько он был стар, насколько потерпел от Зоны-матушки, изуродовавшей его до неузнаваемости. Смотреть даже не хотелось в его сторону — потому как с каждым такое приключиться может.

Взгромоздившись на высокий стул у стойки, Кот тупо уставился в стену из бутылок. В голове была каша. Парфюмер молча плеснул в стакан крепкого, пододвинул прямо под руку — только пальцы сожми да в глотку выплесни. Ничего не оставалось, кроме как последовать намеку. Алкоголь обжег горло и парадоксальным образом прояснил мысли. Немного отпустило.

Уже осмысленным взглядом Кот посмотрел на бармена:

— Поговорить надо, Парфюмер.

Тот невозмутимо натирал стойку мягкой тряпкой. Скосился на посетителя, снова уперся взглядом в стойку, продолжая елозить тряпкой. Кота всегда поражало, как этот крепкий малый с такой зверской внешностью, сплошь покрытый татуировками, выбрал себе такую работу? С утра до вечера — стаканы да пьяные посетители. Каждому налей, каждого рассчитай, каждому угоди, с кем надо пошути — и чтоб при том не в убытке. Да еще — скупай хабар у бродяг из Зоны и дрожи в ожидании очередной облавы. От тоски же подохнуть можно. Или ему не все известно про делишки Парфюмера?

— Можно и поговорить, — процедил, наконец, Парфюмер.

— Не в курсе — чего это на меня урки взъелись? В Зоне грохнуть пытались, теперь вот возле дома пасут.

— Уезжал бы ты из города, — туманно сказал Парфюмер.

— С какой это стати? — возмутился Кот. — Сами пусть сваливают!

— Кое-кто считает, что это ты «спартанцев» слил.

— Я?!

— Ты вернулся, они нет. Поговаривают, Кот облажался, навел Краба с корешами на аномалию, а сам цел вернулся. Знаешь, что за такое бывает?

Пристально глядя на побледневшего сталкера, бармен плеснул ему еще немного. Кот машинально поднес стакан ко рту, замер и медленно поставил стакан.

А ведь Парфюмер прав: он вернулся, а «спартанцы» — нет. Только с чего делать вывод, что те погибли? Краб и его ребята вполне могли остаться еще на пару суток — мало ли какие у них дела? Нет, ребята, такая «деза» может расползаться только с подачи тех, кто приложил руку к их гибели.

— Кто такое про меня болтает? — хрипло спросил Кот.

— Да разные, — уклончиво сказал Парфюмер.

— «Мичуринские»? — прищурился сталкер.

Парфюмер не ответил.

— Значит, «мичуринские», — со злым удовлетворением констатировал Кот. — Уж не Штырь ли за этим стоит?

Парфюмер принялся демонстративно протирать бокал.

Кот все понял. Со Штырем у него давние счеты. Еще тот отморозок — никаких рамок для него не существует. Даже в собственной группировке его боятся и ненавидят. Все потому, что никакие законы ему не писаны — ни человеческие, ни воровские. Такого, по идее, давно должны были кокнуть свои же, да только Штырь и поныне здравствует. И, видимо, решил, наконец, достать старого врага.

Сволочь.

— А еще говорят, что и тех, ранее пропавших, «братков» — тоже ты слил, — сказал вдруг Парфюмер.

Кот вздрогнул, поднял затравленный взгляд на бармена:

— И ты в это веришь?

— Я-то не верю. Но тебя я, положим, с детства знаю. А многие знают только Штыря. Он для них авторитет, а ты — крыса.

— Тех двоих я и не знал даже, — пробормотал Кот.

— Двоих? Вчера еще один пропал, на этот раз из «мичуринских». Штырь, говорят, бесновался, как Гитлер в своем бункере. И на тебя валит. Говорит, мол, это не случайность, это ты с «мусорами» спелся.

Перед глазами вдруг потемнело. Кот на мгновение вдруг ощутил себя в том страшном подземелье, в ноздри шибануло трупной вонью вперемешку с едкой химией. В реальность его вернул голос Парфюмера:

— Уезжал бы ты, Кот, пока не поздно. Достанут они тебя.

Сталкер мрачно посмотрел на бармена и одним глотком осушил стакан. Хлопнул ладонью по стойке, оставив купюру, и быстро направился к выходу.

Отгулы, полученные на работе, еще не кончились, и в Институте его не ждали. Но болтаться без дела и без информации стало мучительно. Да и было о чем поговорить с шефом. Еще издали он внимательно осмотрел подходы к зданию: не исключено, что его пасут и здесь. Не заметив ничего подозрительного, направился ко входу. На проходной остановил бдительный охранник. Ткнул в монитор компьютера:

— У вас же сегодня нерабочий день.

— Да «хвосты» доделать надо. Академик Лавров требует — нельзя же его подводить.

— Ну если академик требует… — пробурчал охранник.

Щелкнул турникет, загорелась зеленая стрелочка. Подмигнув охраннику, Кот прошел в здание. Вот так здесь и все: сколько ни бьется начальник службы безопасности Разуваев, всегда найдутся лазейки и дыры. Сколько жулья крутится вокруг Института — не сосчитать. Впрочем, неудивительно: места, где вращаются крупные инвестиции, всегда засижены паразитами. И объекты из зоны бесследно исчезают, и махинации с оборудованием не прекращаются. Не говоря уж о традиционном «распиле» бюджета на более высоком уровне.

Но это все сейчас его мало волновало. Двигаясь по коридору, Кот ощутил вдруг спокойствие. Как-никак, почти родные, можно сказать неприступные, стены. Тут же Кот ощутил тоску и даже ревность по отношению к «настоящим» сотрудникам Института. Их не волнуют бешеные деньги, зарытые в смертоносных землях Зоны. Им не нужно под пулями преодолевать колючую проволоку и хлебать грязь в болотах, рискуя подхватить порчу или влететь в «мясорубку». Их устраивает институтская зарплата, а все, что им нужно от Зоны, — это знания, сконцентрированные в бесконечных потоках данных. Этого сталкеру не понять никогда. Оттого и эти стены никогда не станут для него действительно родными.

Ведь по сути он здесь чужак. Хамелеон, по необходимости меняющий окраску, притворившийся таким же, как они, — добросовестным работником, живущим на одну зарплату. Даже шеф считает его покаявшимся грешником, хоть и знает о сомнительных делишках своего подчиненного.

А вот, кстати, и он сам. Кот едва не налетел на Лаврова, выходившего из лаборатории биофизики.

— А ты что здесь делаешь, Котляров? — без особого удивления спросил академик. — Сам же у меня отгул вымаливал, с кровью, можно сказать, вырвал.

— Поговорить бы, шеф.

— Поговорить-то поговорим. Я и сам тебя искал вообще-то. Так что хорошо, что зашел.

— А что случилось? — насторожился Кот.

Они двигались по коридору, и шедшие навстречу сотрудники в белой и синей лабораторной форме почтительно уступали дорогу. Лавров был здесь главным научным светилом. Да и не только здесь. Иногда Кота распирало от гордости, что он на подхвате у такой знаменитости, иногда пугало излишнее внимание, которое сталкеру ни к чему. Сейчас все эти люди скорее раздражали, так как мешали говорить открыто.

— Аким пропал, — сказал шеф.

— То есть как — пропал? — обмер Кот.

— Трое суток на работу не выходит. А у нас эксперимент намечен и вылазка в Зону — все на нем завязано. Не знаешь, что с ним? Может, заболел?

— Домой ему звонили?

— И сотрудников посылали. Нет его дома. Ничего не знаешь? Может, он уезжать куда собирался?

Кот покачал головой. Час от часу не легче. Завертевшись со своими проблемами, он совсем потерял друга из виду. Да и что говорить — Аким вполне освоился при Институте, на хорошем счету. Дисциплинирован, умен, социально адаптирован — это уже из характеристики службы безопасности.

Помнится, когда оформляли Акима на должность, службисты все кости ему перемыли. На полиграфе проверяли, чуть ли не рентгеном просвечивали. Да только что там они могли понять про этого парня, над которым большая наука уже столько лет голову ломает? Ведь это он только формально сотрудник. А на деле — настоящий объект для изучения, хоть тактичный Лавров и пытается это завуалировать. И сам Аким всю жизнь ощущает себя подопытной крысой — считай, вырос в лаборатории с проводками на коже. Тут у кого угодно крыша поедет.

Да только иначе и нельзя. Ну не может наука смотреть мимо человека, предсказавшего Посещение. И не только Посещение, если уж на то пошло. Неспроста же его за глаза именуют «пророком Зоны». Такой паренек не может не вызывать интерес у самых различных сил, в том числе и не связанных с наукой. Так что Лавров в Институте не только использует способности Акима, но и защищает его от посторонних глаз, насколько это возможно.

— А что говорит служба безопасности? — спросил Кот.

— Ты же знаешь, с Акима снято круглосуточное наблюдение — по его же просьбе.

— Знаю, — с досадой сказал Кот. — Сам бы спятил, если бы знал, что за мной следят постоянно. Но где же он может быть?

— Ищем, ищем… — проговорил Лавров. Внимательно посмотрел на лаборанта. Нетерпеливо глянул на часы. — Скоро совещание начнется, времени мало. Слышал — нашего старого знакомого, Зубова, директором филиала назначают?

— Что? — непонимающе проговорил Кот. До него дошло, и он изумленно выпучился на шефа. — Кого?!

Этого негодяя Зубова он на собственном горбу вытащил из Зоны, когда по уму стоило его там бросить навсегда. А лучше — сразу прикончить, чтобы этот гад не выбрался, чего доброго, как таракан из канализации. Гуманист Лавров быстро простил своему бывшему ученику все подлости, что тот учинил в его адрес [Эти события описаны в книге В. Выставного «Пророк Зоны».]. Кот же продолжал считать его «пятой колонной» в недрах Института. И вот на тебе — его ставят директором. За какие такие заслуги, интересно? Как ученый — он и в подметки не годится Лаврову, а как администратор — такого подлеца и вора еще поискать.

— Так о чем ты поговорить хотел? — спросил Лавров.

— Я? — растерянно проговорил Кот. Размышляя об Акиме, он совсем позабыл, зачем явился сюда. — Да так, ерунда…

Собственные проблемы вдруг показались ему жалкими перед настоящей бедой. Он знал, что Аким не мог исчезнуть просто так. Это не в его правилах. А еще он знал, что его странный друг имеет свойство становиться центром опасных событий. И в этом нет его вины. Ведь силы, которые сделали его таким, какой он есть, страшны и непредсказуемы. Он бы и сам не поверил в подобное, если бы не видел все это собственными глазами.

На душе вдруг стало темно, навалились тяжелые предчувствия. Он развернулся и быстро направился к выходу.

— Котляров! — окликнул его вслед ученый. — Куда же ты?

Кот не услышал. Он был погружен в мрачные мысли.

Лавров проводил его удивленным взглядом, покачал головой и скрылся за дверьми лаборатории.

Нужно было срочно отыскать Акима. Не мог он просто «пропасть». Это исключено. Если он не вышел вовремя на работу — значит, случилось что-то серьезное.

Кот сам поражался себе: как быстро он привязался к этому странному парню, который только с виду младше его, а на деле же — выходец из давно ушедшей эпохи. Сталкеру нельзя иметь крепких привязанностей — ни подруг, ни друзей. Все знают — только одиночке в Зоне светит удача. Тот, кто решил жить как «нормальный человек», рано или поздно начнет терять. И в конце концов потеряет самое главное.

Жизнь.

Плевать. На то он и сталкер, чтобы нарушать правила. Да и Аким — не просто друг. Если говорить честно — он ходячее воплощение единства человека и Зоны. Хотите сказать, такое невозможно? Тогда катитесь к дьяволу. Почему-то всем этим подонкам ничего доказывать не приходится. Потому что Аким для них — не абстракция. Это деньги. Просто ходячее бабло. Многие правительства отвалят хороший куш за такого «подопытного кролика». Потому что чуют: за Акимом стоит Сила. Неизвестная, темная, опасная, но несомненно могучая. Чтоб им всем Аким поперек глотки встал, сволочи…

Аким жил в ведомственном доме, в квартире, выделенной из институтских фондов. У этого самого дома сталкер огляделся, зашел в подъезд (код на двери был ему известен). Поднялся, позвонил в дверь.

Ноль реакции. Встал на колено, осмотрел замок. Непохоже, чтоб его взламывали. Наверное, Аким просто не возвращался домой. Кот оглянулся на соседскую дверь. С сомнением нахмурился. Нет, просто уйти нельзя. Надо убедиться окончательно.

С замками он был «на ты». И отмычки зачастую таскал с собой. В «большом мире» они обычно не нужны, а в Зоне зачастую полезны. В общем, спасибо знакомым из уголовной среды. Не то чтобы был профессиональным взломщиком, но стандартный английский замок не был для него проблемой. Именно такой и стоял на двери в эту квартиру. Немного повозившись, услышал характерный щелчок и провернул механизм. Потянул дверь за ручку, вошел. Быстро обошел единственную небольшую комнату, кухню.

Как и следовало ожидать, квартира была пуста. Причем буквально. Поражала спартанская обстановка этого жилья. Будто хозяина вообще не интересовало место, где он обитает.

Старый диван и такой же древний круглый стол — вот все, что было в комнате, обклеенной дешевыми обоями. Не было даже занавесок. Ни телевизора, ни компьютера, ни другой аппаратуры, книг, газет и журналов не было тоже. И на кухне также пусто. Даже холодильника не было. Сталкер представил, как Аким возвращается вечером с работы, садится на диван и неподвижно ждет темноты. Потом ложится и засыпает. И так каждый день.