— Что, — усмехнулся Бати. — Интересно?

— А как не интересно, — ничуть не смутившись, заявил толстяк. — Мне же туда в этом году поступать.

— И этот туда же, — Марвин с сомнением окинул взглядом рыхлую фигуру поваренка. — Чем тебе у батюшки в пекарне не нравится? Мы-то понятно, лучшей доли ищем, а у тебя и лавка в городе, и жилье. Ряху вон какую наел на булках.

— А ты кто такой, чтобы о моей ряхе, тьфу ты, лице моем… Зачем обзываешься? — разозлился Пекарь.

— А ты нас попрошайками обзывал, и ничего, — пожал плечами Бати. — А как дело тебя любимого коснулось, так вон как всполошился.

— Извините, — вдруг стушевался толстяк. — Когда я кушаю, то плохо соображаю. Уж и ругали меня, и пороли, и даже к лекарю водили, но местный мэтр только развел руками. Пояснил только, что моя любовь к еде есть не что иное, как нерастраченные способности, которые требуется пустить во благо, и потому…

— …отправить тебя учиться в Магический университет.

— Верно, — вконец растерялся Пекарь.

— Значит, так, парни, — встав со скамьи, Фридрих скрестил руки на груди и, придав своему облику как можно больше значимости и важности, произнес: — Мы с вами претенденты, самое простое и еще не студенческое сословие, который каждый обидеть и обмануть горазд. Чтобы такого не было, предлагаю заключить соглашение, по которому мы трое: я, сын фермера Фридрих Бати, ты, сын кузнеца Марвин Байк, и ты, сын пекаря Мальком Пекарь, — обязуемся помогать друг другу и держаться вместе, пока не добьемся в университете положения, гарантирующего веселую и беззаботную жизнь. Ну как, по рукам?

— Хорошо… — кивнул довольный Байк. — Поддержка никому не помешает.

— И я соглашусь, — вдруг подал голос замешкавшийся Мальком. — А то мало того, что обзываются некоторые, так еще и побить могут.

— Так в чем проблема?

— Бегаю плохо.

— Тогда объявляю нас «Братством трех магов», и быть сему. — Фридрих хлопнул в ладоши, а затем заговорщицки поманил толстяка пальцем. — Раз уж мы теперь братство, Мальком, то тащи-ка своим братьям по тайному обществу еще пирожков. Уж больно они вкусные.

— Так и знал… — Мальком всплеснул руками и, заколыхав необъятным животом, поплелся в сторону отцовской пекарни. Повернувшийся к приятелю Фридрих весело рассмеялся.

— Вот видишь, дружище Мальком, как полезно иногда вступать в тайные общества. Пирожки бесплатные и… другие блага жизни. Сплошное удовольствие!

* * *

Здание Магического университета располагалось у северной стены в старой части города, где громоздились, тесно прижимаясь друг к другу, лавки дубильщиков, каменотесов и кузнецов. Запах в квартале стоял отвратительный. Чадили углем кузницы, из дубильных лавок доносилась отвратительная вонь квасцов и снадобий, которыми скорняки выделывали кожу, да и шум тут стоял изрядный.

Здание самого университета, а заодно и примыкающие к нему корпуса кампуса были обнесены высоким дощатым забором, по верху которого пробегали магические искры, не сулящие нарушителю ничего хорошего. У главного входа, походившего на въезд в город, стояла такая же полосатая сторожка, но вместо городской стражи там дежурили крепкие высокие парни в красных плащах с эмблемой боевого магического факультета на рукавах — ярко-красного огненного шара, зажатого в кулак.

Толпа у ворот стояла порядочная, в основной своей массе состоящая из желающих стать студентами. Юноши и девушки, смущенно комкая в руках рекомендательные письма, нестройно выстроились у проходной, и, когда один из старшекурсников, держа в руках магический бланк, подходил, называли свое имя, фамилию и ставили отпечаток пальца.

— Бежим, — кивнул в сторону толпы Марвин. — Уже записывают. Как бы не опоздать.

Запыхавшиеся, они добежали до конца ряда и, примостившись за высоким светловолосым парнем в длинном сером плаще, принялись дожидаться своей очереди. Наконец старшекурсник добрался и до друзей. Выглядел он надменно и, по-видимому гордился своими плащом и повязкой, демонстрирующими его статус перед претендентами. Важно вышагивая вдоль строя, он не спеша подходил к каждому и записывал их данные.

— Кто такой? — наглым звонким голосом поинтересовался он, с пренебрежением осматривая простую одежду и износившиеся башмаки Фридриха.

— Фридрих Бати, — не обратив внимания на поведение студента, отрапортовал молодой человек. — Желаю поступить в Магический университет, для чего имеется сопроводительное письмо о моем потенциале от мага, с подписью и печатью лекаря Суна.

— Тю… — студент боевого факультета остановил уже собравшегося вручить ему письмо Фридриха. — Твои бумажки мне ни к чему. Мне надо только записать твое имя, фамилию и снять отпечаток ауры. Иногородний?

— Верно.

— Не «верно», а «верно, господин студент», — окрысился парень. — Если ты, Фридрих Бати, желаешь поступить в наш замечательный университет, то будь добр подчиняться правилам. Магистр — это «господин магистр». Ректор — это «господин ректор», а студент — «господин студент». Все ясно?

— Ясно, господин студент, — от испуга Фридрих вытянулся по стойке смирно.

— Вот то-то же. На вот, приложи палец напротив фамилии.

Бати быстро приставил указательный палец в то место, куда показал переписчик, и только когда тот пошел дальше по строю, перевел дух.

— Видали? — улыбнулся Марвин. К Байку парень в плаще подошел чуть раньше и проделал с ним ту же процедуру — Какой важный. Не с той ноги, видать, встал.

— Да ясно, что Мальва злится, — друзья обернулись на голос и увидели привалившегося к забору парня в ярко-синем плаще. — Светила ему увольнительная в город, а вместо этого ректор определил в наряд по проходной. Вот и бесится.

— А не подскажете ли, господин студент, — поинтересовался любопытный Фридрих, — что за искры прыгают над забором. Будто бы они магические?

— Ясно дело, магические, — улыбнулся тот, поправляя широкий кожаный пояс с хитрым витиеватым орнаментом.

— Чтобы внутрь не залезли?

— Как же, дожидайся, — залился смехом студент. — Охранное заклинание, чтобы студенты ночью в город не бегали и вина не покупали. Ты думаешь, вор или грабитель рискнет через забор полезть? Да что он там забыл? Был тут на днях случай. Загулявшая компания перепутала дом и, приняв магическую ограду за обычную, посчитала, что ее нужно непременно перелезть. Может быть, они на трезвую голову и поняли бы, что к чему, но когда в организме много вина, всякие глупости разумные мысли заменяют…

— И что же с ними случилось?

— Да ничего особенного. Полез самый быстрый, ну его и шарахнуло. Третий день блеет как овца. Друзья его начали сначала возмущаться, но вышел старший магистр и ненавязчиво объяснил, что нечего, мол, ломиться в режимное учреждение.

— И долго бедняга блеять будет?

— Да пока магистру не надоест, — усмехнулся парень в синем плаще. — Эх, ребята, многого вы еще не знаете. Сами-то приезжие?

— Ага, — закивал Марвин. — С юга.

Парень в плаще удивленно присвистнул.

— Остановились где?

— Только прибыли.

— Да, ребята, надо вам крышу над головой искать. До зачисления еще неделя, а на открытом воздухе ночевать запрещено. Штраф.

— А разве в общежитие не поселят? — расстроился Фридрих.

— Не-а, — парень в синем плаще покачал головой. — Туда только студентов. Вот пройдете собеседование, получите грамоту о зачислении — и милости прошу в кампус. Старший курс уже съехал, и места навалом, но до этого ни-ни.

— А может, еще подскажешь, где жилье дешевое снять? — навострил уши Марвин. — Мы ведь парни простые, много не просим. Нам и сеновала, если что, достаточно.

— Подскажу, — довольно улыбнулся парень в синем плаще, — если кружечкой пива угостите.

Друзья переглянулись и согласно кивнули.

— Тогда договорились. Сейчас Мальва допишет списки, огласит дату и время экзамена, и дуйте в «Жареного гуся». Тут каждый знает эту таверну, а если что, и так разберетесь. Прямо по улице Кожевников, а как упретесь в лавку каменщика, сразу налево. Там еще вывеска будет, где жареный гусь нарисован. Хозяин особенно о названии не думал. Как доберетесь туда, спросите меня, Дика, Дика-некроманта.

* * *

Крепко запомнив дату и время, друзья направились на поиски «Жареного гуся».

— Это же надо! — удивлялся Марвин, бодро шагая рядом с приятелем по выщербленным булыжникам мостовой. — Нормальный парень — и вдруг некромант.

— А чего ты ожидал? — усмехнулся Бати, пытаясь не пропустить заведение, на ходу читая таблички. — Клыки и горящий взгляд?

— Нет, конечно, — быстро согласился Байк. — Я-то думал, что все они ходят в черном, имеют болезненный вид и белую как пергамент кожу. А Дик загорелый, румяный, и вообще…

— Жизнерадостный?

— Ага. По мне, так сложно радоваться солнцу, коли целый день с трупами возишься да мертвецов от вечного сна отучаешь. У него же и улыбка, и плащ синий. Ничего не понимаю.

— А вот он тебе сам и объяснит, — повернув около лавки каменотеса, Фридрих уперся взглядом прямо в «Жареного гуся». Небольшое двухэтажное здание, первый этаж которого был общим залом, где ели и выпивали горожане, а второй отводился под номера, теснилось между скотобойней и прядильной мастерской. Вход в таверну освещал единственный на этой улице масляный фонарь, за ненадобностью среди дня потушенный и сиротливо свисающий с деревянного козырька. — Пришли.