Сначала выступал обвинитель. Вольф рвал и метал, поносил меня грешного, Грэма и любое проявление магии. Речь его была пылкой и подошла бы для площади, с факельными шествиями и пением гимнов. Зал проводил здоровяка бурей аплодисментов. Далее говорил Грэм, и вопреки напыщенным речам старшины он оперировал сухими фактами, за что тоже сорвал бурю оваций.
— Суд удаляется на время для вынесения приговора, — пискнул секретарь из пыльного угла, и, как только человек в парике и смешных штанах вышел, в зале поднялся гвалт.
Грэм тем временем подошел к моей клети и довольно кивнул.
— Держись, Кот! — довольный собой зашептал адвокат. — Одна высокопоставленная особа заинтересована в твоей защите, в обмен на некоторые услуги. Если я выиграю дело и ты поможешь, то золота у тебя будет больше, чем ты можешь себе представить.
Я в отчаянии замычал, однако мои потуги были ошибочно приняты за согласие, и Грэм кивнул и неспешно удалился. Время тянулось медленно, даже разговоры в зале успели затихнуть, и, когда собравшиеся начали было скучать, снова появился судья.
— Суд идет!
Все снова повскакивали с мест, послышалось шарканье ног и скрип отодвигаемых скамей. Сидящим остался только я, и мне, признаюсь честно, роль безмолвной куклы начала надоедать.
— Я вынес решение, — произнес мужчина в парике.
В голове моей мелькнуло: «Вот сейчас мне дадут последнее слово, и я попытаюсь доказать этим людям, что все это досадное недоразумение и все само собой разрешится», однако суд этот был какой-то неправильный, так же как и все, происходившее вокруг.
— Я изучил все предоставленные материалы, — хорошо поставленным голосом профессионального оратора начал оглашать свой вердикт человек в веселеньких штанах. — Учел предоставленные доказательства и отсутствие таковых, а также выслушал доводы защиты и обвинения и постановил…
Судья выдержал театральную паузу, стараясь накалить обстановку до предела, что у него с успехом получилось. В воздухе буквально звенел вопрос, и все без исключения устремили свои взгляды на судью, жадно ловя каждое его слово.
— Маг и кудесник, по родовому прозвищу Серый Кот, из рода Котов и школы Кота, ранее известный как Карл Монтегю, выпускник академии магии и подданный его величества, обвиненный в использовании запретной в королевстве некромантии…
Слова судьи звучали внутри моей головы похоронным боем.
— …в силу всего вышесказанного, признается виновным в занятии магией порочной, черной и запретной!
Снова воцарилась тишина, и я услышал, как кто-то из особо впечатлительных слушателей грохнулся на пол.
— Однако, учитывая безгрешное прошлое Карла Монтегю и рекомендации его преподавателей и клиентов, я вынес следующее. Маг Серый Кот лишается своего истинного имени, и никто более не вправе называть его именем, данным от рождения. Клеймом ему будет имя Дома, и все, кто с ним будут общаться впредь, под страхом смерти не назовут черного колдуна светлым человеческим именем, данным отцом и матерью при рождении! Так же подсудимый, Серый Кот, приговаривается к мере наказания в виде заключения в тюрьме «Черные скалы» сроком на десять лет, без возможности обжалования данного приговора в любой вышестоящей инстанции. Приговор вступает в силу немедленно.
Осознав, что я только что получил срок за какого-то Серого Кота, будь он неладен, и вынужден буду находиться в тюрьме, я еще более опешил, когда увидел, что все, вместо того чтобы поздравлять Вольфа, бросились хлопать по плечу и жать руку адвокату.
Глава 3. Дворцовые интриги и прочие недостатки
Как я оказался в камере, не помню. Серые каменные стены, испещренные странными надписями и пентаграммами, крохотное зарешеченное окошко под потолком, в которое могла проскочить разве что мышь, да грубо сколоченные нары, заваленные гнилой соломой, вот и весь антураж моего узилища. Совсем забыл про смердящее человеческими испражнениями отверстие в дальнем и самом грязном углу камеры. Несло от него так, что мне пришлось даже закрыть рукой нос. С этим жестом пришло осознание того, что я более не безвольная марионетка. Я вскочил и бросился к двери, а когда оказался рядом, что оказалось не сложно — камера моя была едва ли три шага в длину, меня вдруг отбросило назад, и я сильно приложился головой о камень.
— Твою мать! — взвыл я, и в тот же момент за дверью послышался довольный смешок.
— Ну, ты, некромант, даешь. Это надо же такое, на защитную пентаграмму прыгнуть. Видать совсем со своим черным колдовством головой повредился.
Я перевел злобный взгляд на дверь и увидел, что через маленькое окошко, зарешеченное прутьями, на меня кто-то смотрит.
— Очень смешно! — рыкнул я и, потирая ушибленный затылок, уселся на нары. — Долго я тут буду?
— А это как пойдет. — Веселые глаза мигнули. — Если стряпчий окажется резвый, то пару дней, а если затянется, то и пару месяцев у нас посидишь. К тому же траур.
— Какой еще траур? — нехотя поинтересовался я у незнакомца.
— Ну, ты дремучий, — подивился обладатель глаз, стоящий за дверью. Желтые, с красными прожилками белки задвигались, будто ненастоящие. — Его величество король Патрик Второй отбыл в мир иной, и в королевстве траур. Танцы не танцуют, музыку, кроме печальной, не играют, заведения казенные не работают, и даже палачи переменили свои колпаки с красных на черные, в знак уважения и печали.
Вдруг за дверью моей камеры послышались шаги и спешная возня служки, после чего противно скрипнул замок.
— Вот он. — Мой адвокат впустил перед собой невысокого сутулого человека, чье лицо тонуло в густой тени огромного капюшона. Плащ фактически волочился по земле, а из-под него выглядывали явно недешевые кожаные сапоги.
Грэм поспешно вошел за неизвестным, и дверь за ними закрылась.
— Серый Кот, значит, — произнес человек властным, жестким голосом. — Очень любопытно.
— Грэм, — возликовал я, увидев первое за все это время знакомое лицо. — Ну, вы то умный, образованный человек. Вы же должны понимать, что никакой я не Серый Кот!
— А кто же ты? — опешил адвокат.
— Майор Котов я, — печально поделился я, читая на лице своего нового знакомого недоверие. — Сергей Котов. Человек. Обычный, никакой я не маг и уж тем более не некромант. Я о таких только в книжках читал. Я — солдат, понимаете! Военный! На гранате подорвался.
— Не обращайте внимания. — Адвокат уважительно кивнул человеку в капюшоне. — У магов это случается.
— Что случается? — в сомнении спросил незнакомец.
— Помутнение рассудка.
— А мы сейчас проверим. — Человек скинул капюшон, и передо мной предстало молодое лицо, с аккуратно подстриженной бородкой и рыжей челкой. Лет человеку было не более тридцати.
Некоторое время мы обменивались взглядами, после чего незнакомец заявил:
— Он меня не узнает.
— И правда, — хохотнул адвокат. — Кот бы, ваше высочество, узнал бы своего принца, а этот как баран на стенку вылупился.
— Ты там поосторожнее, — огрызнулся я, зло взглянув на Грэма. — Там, откуда я родом, за такой спич и зубы проредить могут.
— Ишь ты, какой бойкий, — снова хохотнул адвокат. — Только не забывай, что эти пентаграммы на стенах плотно держат тебя… — Тут адвокат взвыл от болевого приема на запястье, который я на нем с успехом провел.
— Бойкий, говоришь, — зашипел я, не обращая внимания на удивление его высочества, который с нескрываемым интересом следил за нашей перепалкой. — Десять лет значит, в каменном мешке…
— Руку больно! — заголосил Грэм не своим голосом. — Отпусти, урод!
На крики адвоката явилась стража, но принц, вместо того чтобы позволить им вмешаться, властным кивком отослал солдат прочь. Снова задвинулась задвижка, скрипнул замок и послышались шаги разочарованных громил.
— Отпусти его, кто бы ты ни был! — произнес его высочество, и это, что удивительно, подействовало на меня самым гипнотическим образом.
Я ослабил хватку, и адвокат отскочил в сторону, злобно поглядывая на меня и потирая больную конечность.
— Интересно. — На губах принца появилась легкая улыбка. — Значит, ты не Кот, а совсем другой человек? И как же это произошло?
Я присел на топчан и как можно более подробно выдал свою историю. Принц слушал внимательно, доверительно кивая, а адвокат, потеряв свой лоск и наглый вид, скептически качал головой.
— Слышал я что-то подобное, и даже в летописях читал, — поделился принц, когда я закончил рассказ. — Будто бы есть другой мир, с нашим связанный тесно, но перейти из одного в другой возможно только в момент острый, почти смертельный. Ты лучше вот что скажи: ты помнишь хоть что-то из того, что помнил Серый Кот? В частности, меня интересует его метод разговора с усопшими.
Я в сомнении нахмурился. Мысли в голове были разные, отрывочные, и иногда мне даже казалось, что принадлежат они вовсе не мне, а какому-то совершенно другому человеку.
— Нет, — после недолгого раздумья поделился я со своим собеседником. — Отрывки, осколки, сущая чехарда.
— Ваше высочество! — не выдержал адвокат. — Врет все этот гад! Век мне гонорара не видать! Хочет по дурке откосить, чтобы его в лечебницу поместили, а оттуда он сбежит и в лесах исчезнет.