Вольфганг Хольбайн

Цикл Дегона. Книга 2. Печать силы

Об авторе

Имя Вольфганга Хольбайна очень популярно среди любителей жанра фэнтези. Нашему читателю этот писатель стал известен благодаря романам «Месть нибелунгов», «Возвращение колдуна», «Повелительница драконов». Книги Хольбайна отличаются динамичным сюжетом, острохарактерными героями и непредсказуемым финалом. «Вольфганг Хольбайн — это уже культ» — так говорят в Германии, и он по праву считается одним из наиболее читаемых и успешных немецких авторов. В 1993 году его фантастический триллер «Врата друидов» целый год был в списке бестселлеров журнала «Шпигель». Всего писателем создано более 160 произведений, а количество его проданных книг недавно превысило 35 миллионов экземпляров.

Вольфганг Хольбайн родился в 1953 году в Австрии. Жизнь складывалась так, что он, имея диплом коммерсанта, некоторое время подрабатывал ночным сторожем. Тогда, можно сказать, от скуки, Вольфганг и начал писать рассказы, а затем вестерны и мистические романы.

«Я пишу только те книги, которые сам бы с удовольствием читал», — говорит о своем творчестве Хольбайн и никоим образом не претендует на звание писателя-интеллектуала. Однако следует заметить, что он — единственный автор, именем которого при жизни названа литературная премия (премия Вольфганга Хольбайна).

Роман «Печать Силы», предлагаемый вашему вниманию, продолжает эпическую серию «Цикл Дегона» о приключениях мага Роберта Крейвена. На этот раз действие разворачивается в Индонезии, на затерянном в океане острове Кракатау. Автор умело использует все приемы, которые так привлекают любителей фэнтези: в романе есть и путешествия во времени, и тайны ордена тамплиеров, и мистические ритуалы вуду, и таинственные демонические сущности, которые стремятся поработить наш мир. Кроме того, в романе действуют уже знакомые нам бог-амфибия Дегон, могущественный колдун Некрон, магистр ордена тамплиеров Говард Лавкрафт и капитан «Наутилуса» Немо.

Несмотря на сверхвозможности либо демоническую сущность, в героях романа легко просматриваются обычные человеческие качества, толкающие их на те или иные поступки. Это — гордость, тщеславие, жажда власти, с одной стороны, и гуманизм, стремление к справедливости — с другой. Именно поэтому «Печать Силы», как и многие другие произведения В. Хольбайна, не является фэнтези в чистом виде, а скорее относится к жанру фантастико-психологического триллера. И сочетание жанров выглядит вполне гармонично. В этом смысле роман продолжает традиции Толкиена, Желязны, Клайва Баркера. Однако главное достоинство Хольбайна в том, что прежде всего он рассказчик. «Если бы я жил в средневековье, я бы, наверное, ходил по дворам и рассказывал истории о драконах, битвах и любви», — говорит о себе автор. Может быть, поэтому мы и не найдем в романе четких нравственных акцентов и деления на «плохих» и «хороших». Автор хочет заинтриговать читателя динамичным сюжетом, непредсказуемостью действия и финала, а психологические мотивы — лишь один из инструментов писателя.

Кто же победит в очередной схватке Добра со Злом? Обретет ли главный герой «Печати Силы» вновь свою любовь? Кем на самом деле являются Дегон и Некрон и каковы их истинные цели? Все эти вопросы держат читателя в напряжении от первой до последней страницы. Писатель проводит своего героя — мага Роберта Крейвена — через мыслимые и немыслимые испытания. И в конечном итоге, несмотря на все перипетии, главный герой остается непобежденным. Вольфганг Хольбайн словно иллюстрирует мысль, высказанную им в одном из интервью: «Даже когда все оборачивается против тебя, продолжай идти своей дорогой».

Сегодня писатель живет в собственном доме неподалеку от Дюссельдорфа. Он женат, у него шестеро детей. Его жена Хайке — не только любимая женщина, но и незаменимый помощник. В соавторстве с ней Хольбайн написал несколько книг.

Когда писателя спрашивают об источниках его идей, он отвечает, что для него это прежде всего Библия, — причем сам он в Бога не верит. Свои культовые истории он пишет в основном по ночам. Работает он практически без выходных. «Так и должно быть, если тебе посчастливилось сделать из своего хобби профессию», — лаконично замечает Вольфганг Хольбайн.

КНИГА 1

Все происходило точно так, как и раньше, но тем не менее чуть иначе. Странные танцующие огни далеко в море становились все ярче, а звуки, которые приносил ветер, все громче. С моря, будто вор, подкрадывался холод. Наступала ночь.

И в ночи появились корабли. Это были очень странные корабли. Таких Эльдекерк еще никогда не видел. На кораблях находились какие-то костистые создания со слишком большими головами и слишком тонкими руками, с кожей из стали или полированного дерева. А их лица… не были лицами людей.

Эльдекерк смотрел на эти загадочные корабли и их не менее загадочных пассажиров уже в двенадцатый или тринадцатый раз, но это зрелище все равно вызывало в нем ужас. Ужас и восхищение.

Йопу Эльдекерку было уже под пятьдесят, и по сравнению с его судьбой жизнь Марко Поло показалась бы скучной (по крайней мере, Эльдекерк любил хвастать по этому поводу). Эта судьба и забросила его на Кракатау, крошечный остров в Зондском проливе, настолько незначительный, что он не был обозначен на большей части карт Индонезии.

И хотя чаще всего то, чем хвастался Эльдекерк, рассказывая о своих приключениях, было просто выдумано, ему действительно пришлось многое пережить. Этот человек знал, что есть вещи, в которые лучше не совать нос, если не хочешь вместе с носом потерять еще и голову. А то, за чем он наблюдал вот уже две недели день за днем после захода солнца, явно относилось именно к таким вещам.

Эти странные корабли, огни, звуки и лишь отдаленно напоминавшие людей существа пугали его и в то же время вызывали восхищение. Поэтому Эльдекерк каждый вечер брал свою подзорную трубу, надевал сапоги для прогулок по горам и отправлялся в путь.

Эльдекерк и сам толком не понимал, зачем ему это нужно. Все в округе знали его как весьма разумного человека: если бы это было не так, то вряд ли при жизни, настолько насыщенной приключениями, он дожил бы до столь почтенного возраста, обошедшись утратой всего лишь двух пальцев и половины уха. При других обстоятельствах, столкнувшись с чем-то столь же опасным и чуждым, он попытался бы обойти его десятой дорогой. К тому же каждое утро, возвращаясь в свой домик и устало падая на кровать, он говорил себе, что больше не будет спускаться к побережью.

Однако каждый вечер, как только подходило время, он снова шел к морю. Это была какая-то зависимость, которая побеждала его разум и заставляла рисковать жизнью, карабкаться по горам, чтобы добраться до скалистого уступа на побережье и оттуда наблюдать за необыкновенной флотилией.

Правда, Эльдекерка настораживал еще один факт: он почему-то не мог говорить о своем открытии.

В первое же утро после того, как Эльдекерк заблудился и случайно обнаружил странные корабли, он попытался рассказать об этом своим друзьям и обсудить с ними столь удивительное видение. Но ничего не получилось. Казалось, будто кто-то сжимал ему горло, и с его губ слетал лишь глупый смех.

Ветер переменился. Шурша в густых тропических зарослях, в которых прятался Эльдекерк, ветер доносил мрачные звуки, сопровождавшие появление кораблей. Эльдекерк вздрогнул. Эти звуки напоминали ему глухое пение средневековых монахов, ведущих жертву к инквизиторам. Эльдекерк и сам не знал почему, но именно такие образы порождала его фантазия.

Он попытался сбросить с себя наваждение, но это удалось лишь частично. Образы отступили, но все же остались в его душе вместе с чувством страха, вызванным этой дюжиной кораблей.

Странная процессия приблизилась, и сейчас Эльдекерк мог разглядеть корабли уже невооруженным глазом. В первый раз они проплыли около сотни метров, прежде чем исчезнуть, во второй раз это расстояние увеличилось вдвое, потом составило полумилю…

Эльдекерк не знал, что произойдет, когда корабли доберутся до побережья. Скалистый уступ, на котором он лежал, выдавался, словно созданный руками природы балкон, на двенадцать ярдов вперед, так что Эльдекерк не видел полосу побережья, находившуюся в тридцати ярдах под ним. В то же время он не думал, что корабли доберутся до берега сегодня. На это было две причины.

Во-первых, Эльдекерк обладал определенными познаниями в области математики. Он попытался определить расстояние между призрачной флотилией и берегом с учетом ежедневного увеличения пройденного пути в два раза. Если он не ошибся, то суда доберутся до побережья, не успев исчезнуть, в следующую ночь.

Второй причиной была луна.

Эльдекерк не был суеверен. Он лишь знал, что есть вещи, которые нельзя объяснить человеческими знаниями и логикой. А эти корабли и находившиеся на них призраки как раз и относились к таким вещам. Эльдекерк отметил, что увидел их в первый раз во время новолуния. Сегодня луна еще не превратилась в светящийся на небе круглый глаз, то есть не была полной. Эльдекерк не сомневался, что призрачная флотилия достигнет острова Кракатау в полнолуние.

Между тем первый корабль приблизился к тому месту, которое Эльдекерк рассчитал на сегодня. Поспешно опершись на локоть, он потер большим и указательным пальцем глаза, уставшие от длительного наблюдения, и поднял подзорную трубу.

Вытянутая тень превратилась в странную пародию на корабль. На судне стояло какое-то гротескное создание. Оно опускало в воду длинную палку, почему-то казавшуюся живой. Но сегодня внимание Эльдекерка не было направлено ни на чуждое лицо создания, ни на его странное судно. Эльдекерк, затаив дыхание и дрожа от возбуждения, ждал. Его нервы были натянуты до предела.

Создание на корабле сделало еще десять или двенадцать движений шестом и втянуло его на борт.

Мгновение спустя корабль начал бледнеть.

Когда-то Эльдекерк видел, как фотограф положил одну из своих пластин в химический раствор. Тогда на вроде бы пустой пластине постепенно проявилось изображение. Процесс, за которым он наблюдал сейчас, был таким же, только наоборот. Казалось, будто какая-то невидимая сила забирает корабль из реальности и растворяет его. Цвета постепенно бледнели, корабль становился прозрачным, а потом начинал мерцать, словно отражение в воде, в которую кто-то бросил камень. После этого корабль исчезал.

Эльдекерк перевел подзорную трубу на следующий корабль. Тот беззвучно подплыл поближе и, добравшись до того места, где исчез первый, тоже начал растворяться.

Весь этот процесс повторился еще дюжину раз, а потом море опустело, сделавшись таким же спокойным, как и до появления этой странной флотилии. Не было больше ни огоньков, ни загадочных звуков.

Но Эльдекерк увидел уже достаточно. Теперь он знал, что не ошибся. Завтра, когда взойдет луна, корабли причалят к побережью.

А он, Йоп Эльдекерк, будет стоять на уступе и ждать их.

Корабль был не очень большим. Это был двухмачтовик длиной в сто пятьдесят футов, с грязным такелажем и кормой, которая, казалось, вот-вот разрушится от веса водорослей и ракушек, наросших на ней за долгие годы. Что касается команды корабля, то она словно сошла со страниц книги о пиратах, живших в семнадцатом веке.

Однако несмотря ни на что это было самое прекрасное зрелище, какое мне когда-либо доводилось наблюдать. Думаю, любой на моем месте почувствовал бы себя точно так же, если бы внезапно оказался на глубине в двадцать пять ярдов, из последних сил поднялся бы на поверхность воды и, отдышавшись, увидел, что находится посреди моря, а какой-либо суши поблизости нет и в помине.

Я не знаю, сколько часов мне довелось провести в ледяной морской воде, но, должно быть, прошло достаточно много времени, потому что, когда я вынырнул, солнце стояло почти в зените, а когда я заметил паруса «Ван Хелсинга» на востоке, день уже клонился к закату.

Я не знаю, откуда у меня взялись силы, чтобы продержаться на воде все это время. Возможно, меня подстегивало упрямство, а еще гнев. Преодолев первый страх и ужас от осознания происшедшего, я почувствовал такую ярость, какую не испытывал еще никогда в жизни. Что там сказал мне мой загадочный сообщник, прежде чем я ушел с борта обреченного на погибель «Дегона»? «Ты обманул меня. И хотя я понимаю, по какой причине ты так поступил, я все же не тот бог, который может прощать. Когда мы увидимся в следующий раз, мы уже будем врагами».

Ну, что касается второй части пророчества, то теперь я осознал, что он был прав. Достаточно странно спасать кого-то с борта идущего ко дну корабля, если при этом ты выбрасываешь его в Тихий или еще какой-то там океан без всякой надежды на чью-либо помощь. Вряд ли это можно назвать спасением жизни, правда? Если бы «Ван Хелсинг» не появился на горизонте и не подобрал бы меня, то я бы утонул самым жалким образом.

Даже сейчас я чувствовал себя скорее мертвым, чем живым. Меня выловил из воды одноглазый матрос (нельзя сказать, что он сделал это особо осторожно, но, учитывая его вид, я был рад, что он не использовал для этого абордажный крюк), в то время как у поручней толпилось не меньше дюжины странно выглядевших типов. Они с любопытством взирали на меня, как будто никогда в жизни не видели утопающих.

После этого, предварительно сняв одежду и закутав в какое-то вонючее одеяло, меня поместили в крошечную каюту. Затем человек, которого я по пропитавшейся жиром одежде и грязным рукам определил как кока, принес мне стакан с какой-то непонятной жидкостью. Пойло было адски горячим и убило не только вкусовые ощущения, но и чудовищный холод, сковавший мое тело.

Сейчас я находился в капитанской каюте. Вернее, в меблированном свином хлеву, каким, собственно, и был весь этот корабль. Я сидел на трехногом табурете в ожидании капитана этой душегубки и изо всех сил боролся с морской болезнью. Нужно сказать, что в этой борьбе я проигрывал. Если раньше я думал, что мне не нравятся корабли и вообще все, что плавает, то теперь я переменил свое мнение.

Я ненавидел корабли.

Всеми фибрами своей души.

Скрип закрывающейся двери усилил пульсирующую боль в затылке, и я, с трудом повернувшись на звук, посмотрел на человека, который подошел ко мне. Признаться, он представлял прямую противоположность того образа, который ассоциировался у меня с капитаном «Ван Хелсинга». Или вообще с капитаном судна, достигавшего больше пяти дюймов в длину.

Капитан де Крайк — его имя мне уже называли — был ростом с меня (по крайней мере в этот момент, когда я сидел на низком стуле) и никак не уже меня в талии. Его лицо блестело от жира, и он напоминал мне очень рассерженного Будду. А вот волосы у него на голове были тщательно расчесаны. Судя по характерной впадине на носу, эта несчастная часть его лица успела достаточно близко познакомиться с ножкой стула. Увидев в глазах де Крайка смесь агрессии и трусости, я сразу насторожился.

Когда он прошел мимо, в нос мне ударил запах помады, от которого у меня перехватило дыхание.

— Так вы, значит, Крейвен, — без предисловия начал капитан, подковыляв к своему письменному столу и усевшись на стул.

Стул был чересчур высоким, и этот карлик в мгновение ока оказался выше меня.

— Да, это я, — искренне ответил я. — А вы, должно быть, капитан де Крайк. Благодарю вас за то, что выловили меня из воды.

— Не за что, Крейвен. — Де Крайк махнул рукой.

Он произнес это так, будто изо дня в день ничем другим не занимался, как вылавливал утопающих из воды.

Я ограничился кивком и с любопытством посмотрел на него. Что-то в поведении де Крайка настораживало меня. Очень уж фальшивым казалось его дружелюбие.

— Откуда вы, мистер Крейвен? — продолжил де Крайк. — С какого корабля?

Сперва я подумал о том, чтобы высосать из пальца какое-нибудь название, но потом вспомнил совет, который когда-то дал мне Говард: если уж приходится лгать, то нужно держаться как можно ближе к правде — в этом случае вероятность того, что ты проговоришься, будет намного меньше.

— С «Дегона», — ответил я.

Де Крайк нахмурился.

— Странное название. Это английский корабль?

Я поспешно кивнул, и де Крайк, похоже, удовлетворился моим ответом.

— Что произошло? — продолжал спрашивать он. — Корабль затонул или вы выпали за борт?

— Боюсь, что выпал, — признался я с наигранным смущением.

Мои мысли неслись галопом. В вопросах де Крайка явно крылась какая-то ловушка, а дружелюбие капитана было таким же фальшивым, как драгоценные камни на его пальцах.

— Где? — рявкнул он.

— Где? — переспросил я, сделав вид, что не понимаю его.

— Где это произошло?

Я пару раз сглотнул, чтобы выиграть время.

— Видите ли, — наконец сказал я, — я стоял на палубе с правой стороны корабля. Вы, моряки, кажется, называете это бакбортом или штирбортом.

Лицо де Крайка помрачнело, как коптящая лампа.

— Вы пытаетесь обмануть меня? — В его голосе появилось раздражение.

— Ни в коем случае, — поспешил заверить я собеседника.

И как, черт побери, я должен был объяснить ему, где я оставил «Дегон»? В том, что это случилось у берегов Англии, я не сомневался, но врата могли перебросить меня на расстояние как в две мили, так и в две тысячи миль.

— Я действительно не знаю этого, капитан. — Мне казалось, что я достаточно убедительно изображаю смущение. — Я ничего не смыслю в морских путешествиях и в навигации, знаете ли. Мы долго были в пути, и большую часть времени я проводил в своей каюте, поскольку страдаю морской болезнью. Кроме того, я более двенадцати часов пробыл в воде. Возможно… если вы покажете мне карту и объясните, где мы находимся сейчас…

Поразительно, но де Крайк попался на эту уловку. Какое-то мгновение он внимательно смотрел на меня, а затем открыл ящик стола и, вытащив оттуда грязную карту, разложил ее на столе.

— Мы находимся здесь. — Он ткнул толстым пальцем в карту.

Если бы в этот момент он вонзил свой палец мне в глаз, я, вероятно, и то не был бы так удивлен.

Мои познания в области географии никогда не отличались глубиной, но береговая линия, нарисованная на карте, была слишком характерной, чтобы ее не вспомнить. Кроме того, названия двух крупных островов, изображенных на карте, были отчетливо написаны внизу. СУМАТРА и ЯВА.

Я ошибся. Врата выбросили меня не на две и не на две тысячи миль в сторону, а намного дальше. Я находился в Индонезии.

— Это… дальше, чем я думал, — признался я, запнувшись. — По всей вероятности, морская болезнь мучила меня дольше, чем я предполагал.

— И куда вы намеревались попасть, мистер Крейвен? — вкрадчиво спросил де Крайк.

— В Китай, — ответил я, принявшись поспешно импровизировать. — «Дегон» направлялся в Пекин.

— Вот как? Значит, в Пекин… — повторил де Крайк.

Я кивнул.

— В Пекине нет порта, — усмехнувшись, заметил де Крайк.

— Да, я знаю, — произнес я, сохраняя спокойствие. — Я хотел сказать, что это я направлялся в Пекин. И… и… — Я запнулся, ибо наткнулся на колючий взгляд де Крайка.

Наверное, человеку, который так плохо разбирается в кораблях, как я, не стоит пытаться обмануть моряка.

— Мистер Крейвен, вы не облегчаете мне задачу. — Де Крайк покачал головой. — Скорее наоборот. Несмотря на то что я час назад вытащил вас из моря, вы не очень-то расположены к сотрудничеству.