— Мы говорим о торговом обмене?

— Можете предложить обмен, да.

— Рабы Гугла, как видишь, справились. Зачем нам сейчас нанимать оригинал?

— Если это что-то сетевое, вас ждет по крайней мере…

— Ты, похоже, даже понятия не имеешь, о чем речь.

Гжесь эмотировал игрока в покер со спрятанным под столом снятым с предохранителя револьвером.

Гильгамеш90 высветил DEFCON5 [Defence readiness condition (англ.) — американская система тревожных сигналов, по которой пятая степень (самая низшая) означает отсутствие опасности.], и все остальные мехи, в столь же одновременном порыве, как и до этого, поднялись, отмагнитились и вернулись в свои гнезда в окружной галерее.

— Прошу. Твоя игрушка. Делай, что хочешь.

«Хорус» даже не дрогнул.

— Тебе очень бы хотелось, — медленно проговорил Гильгамеш-Рори, — чтобы это оказалась какая-нибудь страшная политическая тайна в войне между альянсами. Информация для шантажа, или другой ключ к драме в твоих руках — и уже идет по контурам напряжение, поднимаются осцилляторы и блуждающие токи, в машину входит жизнь. Некий Винсент Чо, которого ты мог бы выкрасть и снова опрокинуть равновесие сил, да?

— Говори.

Четыре секунды.

— Мы те, кто на стороне добра, — сказал Гильгамеш90. — Мы — Лига Защиты Человечества, Космическая Месть и Война Миров.

— Что?!

«Хонда Х» вытянула руки над головой, охватив трехпалыми лапами звездный зенит.

— На что мы смотрим? Что слушаем?

— Погоди, я сообразил!

— Именно. Мы ищем наших убийц.

— Вы выследили Луч Смерти?

— Да. Мы тщательно собрали все архивы времен Погибели, все частичные данные, древние реестры автоматов и датирование нейтронной волны с точностью до наносекунды, и вычислили точку на небосклоне, вычислили расстояние.

— Говори, черт бы тебя побрал!

Гильгамеш опустил руки и весело рассмеялся.

— Семнадцать целых шесть десятых световых лет от Солнца, в созвездии Змееносца [Созвездие в районе небесного экватора. Так называемый «тринадцатый знак зодиака» (не включаемый в него официально) — Солнце находится в нем на границе ноября и декабря. В 1604 году в этом созвездии произошел последний из трех взрывов сверхновой, наблюдавшихся в нашей Галактике, описанный в числе прочих немецким астрономом Иоганном Кеплером.], за звездой Барнарда [Звезда в созвездии Змееносца и вторая ближайшая к Солнцу звездная система, находящаяся на расстоянии 5,9 световых лет. (Ближайшей является система Альфы Центавра, находящаяся на расстоянии 4,3 световых лет.).]. Свыше двух световых лет от ближайшей системы. Абсолютная пустота и тишина. Там ничего нет. Это гравитационная пустота, она никак не влияет на движение материи. Ничего не излучает сама и не преграждает путь излучению из глубин космоса. Ноль. Там ничего нет. Ничего.

— Погоди. И что это значит?

— Это значит, что они были готовы к Космической Мести. Будь у тебя такая пушка с Лучом Смерти, стал бы ты из нее стрелять из окна собственного дома? Чтобы каждый, в кого попали, но не добили, мог ответить тебе с лихвой?

— Ага! Строишь адскую машину в полностью анонимной точке пространства и наверняка еще уничтожаешь ее после использования, так что даже если бы мы когда-нибудь туда долетели и исследовали остатки, то ничего бы не узнали.

— Да. Самый быстрый и самый простой ответ. Но на самом деле он ничего не объясняет. Прежде всего он не отвечает на вопрос о мотивах. Но существует намного более обширная гипотеза: что там не было никакой машины, никакого генератора Луча Смерти.

Гжесь даже ничего не эмотировал, лишь почесал тяжелой левой лапой «Хоруса» бронированный лоб.

— Это уже выше моего понимания.

— Окей. Но имей в виду, что это единственный гонорар, которого ты можешь ожидать от «Норада».

Пять секунд. Десять секунд. Пятнадцать секунд.

— Единственный гонорар, — повторил Гильгамеш. — Да?

— Да. Говори!

— Хорошо, — «Хонда Х» на мгновение подняла к небу угловатую башку, словно вызывая в свидетели созвездия Дискеты [«Гибкий диск», архаичный носитель электронной информации, основанный на магнитной записи, крайне малого объема, внешне напоминающий граммофонную пластинку в пластиковом конверте; для чтения и записи требовал считывателя гибких дисков соответствующего размера (8 дюймов, 5,25 дюйма или 3,5 дюйма).] и Картриджа [Носитель данных, состоящий из постоянной памяти, помещенной в прямоугольный корпус из пластмассы. Использовался, например, в первых игровых консолях в конце ХХ века.]. — Семнадцать световых лет — это слишком близко. Семнадцать световых лет — это ничто, это выстрел в упор, как если бы приставить нам обрез к груди.

— Шутишь? С такого расстояния попасть в цель, в планету, не допустив при этом рассеяния энергии — подобная точность намного превосходит все наши возможности и теории!

— Мы даже не уверены, что это, собственно, было за излучение. Все указывает на некий пучок из многих компонент, и приходится смириться с тем, что о большинстве из них мы не узнаем, поскольку не можем вернуться назад, чтобы поставить во время Погибели соответствующим образом откалиброванные датчики; мы можем опираться лишь на косвенные следы, на то, что уцелело из тогдашних достаточно случайных измерений.

— Быстрые нейтроны, я сам их видел в данных от «Го Цзя Хан Тянь Цзюй».

— Да, была такая компонента, наверняка. Но сама ли нейтронная волна очистила всю биосферу Земли? Мы в «Нораде» считаем, что Луч состоял в первую очередь из частиц, настроенных специально на частоту, разрушающую связи ДНК.

— Им пришлось бы сперва откуда-то взять эти параметры, — Гжесь начал поспешно шарить в древних базах по химии и биологии. — Не знаю, видна ли вообще ДНК в спектре планеты, наблюдаемом из космоса…

— Отступи назад, ты все еще смотришь с чересчур близкого расстояния. Подобная цивилизация — это не дворовый хулиган, стреляющий из воздушки через забор соседа. Речь идет о масштабах галактики, скопления галактик. Если не Вселенной.

— Не верю. Им пришлось бы найти способ обойти ограничение скорости света, иначе все это…

— С этого мы начали.

— С чего?

— С теорий, возникших еще до Погибели. Мы докопались до расчетов. Теперь, естественно, никто их до конца не понимает — перед погибелью не заайэсился ни один физик-теоретик, а новых с нуля мы потом не обучили, впрочем, их некому учить, какому-нибудь живорожденному самому приходится вытаскивать себя за уши на уровень Эйнштейна и Хокинга. Так что остались лишь голые гипотезы. Как открыть червоточину [«Пространственно-временной туннель», предполагаемое физиками-теоретиками соединение двух отстоящих друг от друга точек в пространстве-времени, при котором путешествие между ними будет длиться значительно меньше, чем путешествие через «обычное» пространство-время, позволяя многократно превосходить скорость света. Уравнения, описывающие червоточину, предполагают особенные физические условия, требуемые для открытия туннеля, в том числе использование экзотической материи с отрицательной плотностью энергии.], как ее стабилизировать, как удержать связь, сколько тех или иных экзотических частиц для этого требуется. Впрочем, сперва нам пришлось бы построить ускоритель диаметром с Солнечную систему. Но это мы, человечество, — а каков шанс, что никто никогда во всей Вселенной не додумался до этого раньше?

— Знакомые аргументы, — пытаясь поспеть за Гильгамешем, Гжесь параллельно читал рефераты научно-популярных статей из архивов Замка. — Уравнение Дрейка [Формула объединяющая все переменные, определяющие число возможных технологических цивилизаций в галактике. Предложена Фрэнком Дрейком в 60-х годах ХХ века.], парадокс Ферми [Рассуждение, в соответствии с которым если бы во Вселенной существовали другие цивилизации, некоторые из них наверняка превышали бы нас по уровню развития на сотни, тысячи или миллионы лет. Почему в таком случае мы до сих пор не обнаружили их следов, и почему «старшие родственники землян» не предприняли попыток контакта?], гипотезы Хокинга [В 2003 году Стивен Хокинг призвал воздержаться от попыток установить связь с потенциальными иными цивилизациями в космосе, основываясь на следующем рассуждении: если Иные существуют, то мы, вероятнее всего, встретим цивилизацию, многократно превышающую нас по уровню развития. Из всех возможных вариантов подобного контакта наиболее вероятны те, что напоминают контакты европейцев с коренными жителями Америки, неизбежно приводящие к гибели менее развитой цивилизации.]…

— И сразу же начинают громоздиться практические проблемы. Окей, у тебя есть технологии, ты можешь открывать туннель-червоточину в любое сколь угодно далекое место в космосе — вот только до тебя дошла информация исключительно о ближайших таких местах, о тех, из которых уже успел долететь сюда свет. Допустим, что за миллиард световых лет отсюда развилась некая иная цивилизация, и ты мог бы перебросить к ней туннель в мгновение ока. Но ты о ней не знаешь, и не узнаешь еще миллиард лет.

…Что можно сделать? Можно вести наблюдение за небом на максимальной чувствительности, и на основе текущих данных об отдельных звездных системах и планетах, а также на основе всеобщих астрофизических знаний создать карту вероятности развития жизни и технологической цивилизации в сколь угодно далекой системе в видимой Вселенной. До той звезды миллион световых лет, — «Хонда Х» подняла руку и показала пальцем на какое-то солнце из анонимной галактики, — и ты видишь сейчас ее образ миллионолетней давности. Тем не менее на основе самого этого образа ты можешь сделать вывод, разовьется ли там через миллион лет жизнь и разум. Десять, двадцать, пятьдесят процентов подобного сценария. И точно так же ты наносишь на карту все небо. А потом открываешь свои туннели-червоточины.

…Даже боги, однако, должны как-то управлять ресурсами. В мириады сторон сразу в любом случае не разорваться. Самым эффективным методом было бы разослать какие-нибудь зонды с искусственным интеллектом для сбора данных о текущем состоянии космоса. Что сегодня происходит на планете, телескопический образ которой повествует нам о положении дел тысячи веков назад? Так создается гигантская база информации о путях жизни во Вселенной — в каких условиях среды с какой вероятностью зародится та или иная жизнь и возникнет та или иная культура. А поскольку в твоем распоряжении имеются превосходящие скорость света червоточины, ты забираешься далеко за пределы нашей видимой Вселенной и собираешь в этой базе триллионы триллионов примеров, любые возможные астрофизические и биологические комбинации, причем отслеженные вплоть до их естественного конца.

…И потом у тебя уже есть алгоритм, готовый справочник миров и цивилизаций — будто у космического часовщика, который держит планеты пинцетом под лупой. В такой-то среде и из такой-то биологии в девятистах девяноста семи случаях на тысячу рождается космическая раковая опухоль — и мы выжигаем ее в зачатке.

— Землю они тоже так превентивно выжгли? И именно нам так не повезло оказаться в тех трех случаях на тысячу, collateral damage [«Сопутствующие потери» — военный термин, перенесенный затем на другие области; разрушения, не являющиеся целью атаки, но вызванные ею, обычно неизбежные.] садовника Вселенной?

— Почему в трех на тысячу? Почему не именно в тех девятистах девяноста семи? Ты что, думаешь, они ошиблись?

— А ты нет? Мы что, замышляли какой-нибудь космический блицкриг [Молниеносная война.]?

— А что, австралопитеки замышляли Хиросиму? Этот самый садовник Вселенной, как ты говоришь, он не смотрит на сто лет вперед — у него карты вероятности развития цивилизаций на миллион, миллиард лет. А через миллиард лет — откуда ты знаешь, до каких космических извращений дошли бы потомки и наследники Homo sapiens?

Гжесь подумал об ириготи, о живорожденных Чо, о векторах матерницы и райских эпигенетиках Фергюсона.