— Знаешь. SoulEater39.

— Но вы можете нагуглить всю мою жизнь, а я о тебе…

— Что? А я, по-твоему, могу быть в тебе уверен? Что с того, что ты сообщил нам свои имя и фамилию? Думаешь, до тебя таких не было?

— Каких? Тех, кто выдает себя за кого-то другого?

— Тех, кто выдает себя за людей.

Гжесь почувствовал себя как тогда на улице во Владивостоке, увидев свое и вместе с тем чужое отражение в стекле. На его глазах рука Бога подменяла мир, сценарий за сценарием, персонажа за персонажем.

— В смысле?

— Копии, боты, старые айэсовые аватары, черт их знает. Они подделываются под умерших. Это несложно — миллиарды личностей из архивов Гугла и соцсетей на выбор.

— Так как вы их в конце концов отличаете?

На экране паука потянулся и захрапел Большой Лебовски [Герой одноименной американской комедии 1998 года (прим. пер.).].

— Никак.

— Но ты ведь веришь мне, что я не вру, раз хочешь взять меня в гильдию именно из-за моих умений, памяти, опыта?

— Я с тобой разговариваю. Будет работа — ты с ней справишься, или нет. А что там у тебя внутри — какое это имеет значение?

Гжесь таращился астигматическими объективами на красно-желтого паука и чувствовал, как у него в желудке (которого не было) тяжело переворачивается съеденное (он ничего не ел).

— Если все так просто — почему ты так держишься за этот ник? Ты вообще человек?

— Что за вопрос? А ты?

— У тебя есть сознание?

— А у тебя?

— А у тебя?

— А у тебя?

— А у тебя?

— А у них?

— Ну так есть у тебя сознание?

В ответ SoulEater39 пустил на своем экране «Казика на Живо» [Популярная польская рэпкор-группа; далее цитируется их песня «Сознание» (прим. пер.).]. Из динамиков ударило хриплое: «ИМЕЙ СОЗНАНИЕ! ИМЕЙ СОЗНАНИЕ! ИМЕЙ СОЗНАНИЕ! ИМЕЙ!»

— Дорогой мой Гжесь, мы все трансформеры. И мы не понимаем природу этой трансформации, InSoul3 не считывал мозг целиком, лишь какие-то поверхностные токи, тень структуры, лишь бы сделать хорошего бота-аватара; остальное — читы и мошенничество. Ты же знал. Не было никакого прорыва в цифровизации разума, никто не придумал способа превратить IS3 в магического психопомпа. Все люди погибли двадцать три дня назад. Остались только мы.

«ЧТО ЭТО ЗА ЛОЗУНГ? ЭТО ОБМАН!»

Фрэнсис Рори с порога эмотировала ему многоэтажные выражения почтения и любезности. Будто мастерскую скульптора посетила самая страстная его поклонница.

— Мы, случайно, не встречались в Африке?

— Я проспал Африку.

Гжесь, естественно, прибег к метафоре, трансформеры пока что не дождались хорошего плагина для сна.

Когда «Роял Альянс» с «Саламандрами» [Свободный альянс трансформеров с корнями вне культуры Запада: из Африки, Центральной Америки и т. д.] работали над реактивацией солнечных ферм Ганы, Гжесь как раз пребывал в середине очередной депрессии, и тактовая частота у него была медленнее, чем у часов с кукушкой. Впрочем, он до сих пор не понимал, каким образом темп процессинга может влиять на внутреннее состояние выполняемой программы.

Фрэнсис появилась у него в подземельях башни «Айко» в серийном сексботе «Хонды», «Гейша IV»; здесь, в центре Токио, королевские не располагали столь большим выбором мехов. Когда она грациозно присела перед плюшевым загоном ириготи, а в аэродинамических округлостях пластика и стали ее бедер, шеи, плеч засверкали эротические фантазии старых фетишистов Ниппона — графика Масамунэ Сиро [Японский мангака (автор японских комиксов, называемых «манга»), больше всего известный по манге «Призрак в доспехах», ставшей основой культового фильма с тем же названием.] и суйбоку-га [Стиль графики, в котором для рисования используется в основном черная тушь и редко появляются цвета; разновидность творчества, связанная с каллиграфией.], — Гжесь остро ощутил отсутствие эндокринной системы. Никакие гормоны не кольнули его в сердце, и ничто не подпрыгнуло между ног.

До чего же редко встречались настоящие женские трансформеры! Гаджетами, подобными InSoul3, пользовались в основном игроки-мужчины — даже если они играли женскими аватарами.

SoulEater39 в четвероруком медикусе «Сони» заглянул лишь на минуту, чтобы символически поручиться за Фрэнсис.

— Мне срочно нужно на Кубу, у меня нет времени.

— Ты ведь хотел увидеть стадный интеллект рыбной ловли?

— Гм?

Гжесь протолкнулся в своем «СтарТрупере» мимо Фрэнсис. Нагромождение движущегося металла, видимо, привело в замешательство ириготи, которые сбились в тесную стайку и спрятались за коробки с подсистемами игрушечной электроники.

Гжесь протянул к ним руку, мигая светодиодом на конце пальца.

Тоторо осторожно выдвинулся вперед.

— Я учу их световым последовательностям. Еще они оказались чувствительными к радиосигналам. Но это, в свою очередь, для меня чересчур головоломные эмоты.

— Они заряжаются по USB?

— В городе осталось множество открытых публичных слотов, в кафе и торговых центрах, и «Роял Альянс» закачивает туда энергию, так же как для ламп и компов. Ириготи распознали те места — ну, знаете, как звери запоминают все водопои в окрестностях — и перемещаются между ними по Токио. Они в очередной раз едва меня не растоптали, застигнув врасплох, и я начал в конце концов следить за этой суточной циркуляцией плюшевых мишек.

— Зачем?

— Буду их отлавливать.

Гжесь разжал, сжал и снова сжал стальной кулак, и Тоторо неуклюже вскарабкался ему на плечо. «СтарТрупер» встал, выпрямился, и остальные плюшки, выбравшись из-за коробок, развернулись кривым веером вдоль стены.

— Видите? — Гжесь высветил на своем экране горизонтальную проекцию помещения с обозначенными на ней позициями ириготи. — Это единый разум, нейросеть на высокочастотных диапазонах.

Фрэнсис попыталась погладить грязную шкурку Тоторо. Полимерные пальцы сексбота скользнули по синтетической шерсти игрушки, и Гжесь почувствовал, что ему недостает очередной ключевой железы.

Это уже была не меланхолия — его захлестывала смешанная с горечью зависть. И кому он завидовал? Самому себе из прошлого. И даже не себе, а воспоминанию о том Гжесе, так что на самом деле кому-то другому.

— Anyway. Я так развлекаюсь.

Фрэнсис испытующе взглянула на него, то есть изобразила взгляд: с поворотом головы, мимикой лица-маски, сосредоточенностью во взоре, all human [Все по-человечески (англ.) (прим. пер.).].

— Мы над этим думали. Не следует ли нам ради душевной гигиены привыкать к некоей разновидности тамагочи [Разновидность электронной игрушки, особо популярной во второй половине 90-х годов XX века. Формой она напоминала небольшое пластиковое яйцо, снабженное тремя кнопками и дисплеем. Игра заключается в опеке над виртуальным зверьком — следовало его кормить, купать, гулять с ним, убирать за ним.], заменителю животных?

Гжесь вспомнил блюз в «Тюо Акатётин».

— Мы все это чувствуем, даже если в том не признаемся — как вот этот крутой тип, — он показал на SoulEater'а. — Будто что-то от нас оторвали, будто чего-то нам недостает.

— Тела?

— Я не про тело. Я про то, что внутри, что не продралось сквозь сканы IS3.

Фрэнсис ущипнула Тоторо за брюшко. Ириготи беззвучно чихнул.

— Допустим, душа осталась на проводах, не пробилась через айэс. Как отличить? По каким признакам узнать? Где тот образец, человек из Севра [Город во Франции, штаб-квартира Международного бюро мер и весов, место хранения эталонов мер (прим. пер.).], чтобы приложить нас к нему и сравнить?

Гжесь повернулся к ириготи. Хелло-Китти и Букашка стояли друг напротив друга у стены со стеллажами и повторяли все жесты и хореографию разговора «СтарТрупера» «Михара Ясухиро» и сексбота «Хонды». Хелло-Китти щипала воздух, а Букашка сверкал глазами и мордочкой.

— Интеллект рыбной ловли — сама взгляни. Они должны были стать друзьями-обнимашками для детей Японии. Им вложили в процессоры именно такую нейроархитектуру, столь пластичную, чтобы они могли постоянно учиться у своих владельцев, каждый у одного ребенка, того, для которого их купили. Чертам его личности, поведения, настроению, привычкам, капризам, эмоциям. Братишки и сестренки для единственных детей в семье. Отдельные ириготи не превосходят по интеллекту ящерицу, но когда после Погибели они начали объединяться в стаи — сколько в Токио может быть таких игрушек, миллион? — и модифицировать объединенную нейроструктуру в отсутствие хотя бы одного человека… Как те глубинные сети — Пожиратель, скажи, вокруг чего, вокруг кого они оплетаются?

SoulEater спроецировал им распятого Христа и анатомированную лягушку.

— Вокруг тебя?

— Уличная стая прокатится и не заметит, для стаи я лишь мелкая неровность почвы. Но если бы я начал с одной или нескольких игрушек, постепенно расширяя сеть, наматывая ее на себя, будто вату на палочке…

Гжесь поставил Тоторо на стол у монитора, и плюшка сразу же начала выстукивать что-то на клавиатуре. Они посмотрели на экран: случайный набор символов.

Гжесь эмотировал пожатие плечами.

— Он тоже не человек, я знаю, и не пес, не кот, не хомяк. И тем не менее — нечто иное, не я, кто-то другой.

— Миллион ящериц.

Она что, издевается? Не понять — динамик настроен на нейтральный тон.

Фрэнсис осторожно отодвинула Тоторо, а затем вручную ввела IP и длинный код RioBit.

— Прошу — проверь.

— Сейчас?

— Сейчас.

SoulEater39 кивнул ему угловатой башкой.

Это весьма важный вопрос, пожалуй, самый важный пункт этикета трансформеров — доверие к чужому харду. Не откроется ли там вдруг некий черный ход, через который в твой разум впишется Зараза? Особенно если учесть, что ее природу пока что так и не выяснили. Методом проб и ошибок была проведена безопасная граница: файлы меньше чем в семьдесят мегабайт не грозили инфекцией. По крайней мере, так можно было свободно эмотировать изГугла. Но не более того.

Никто, естественно, не переносится на процессоры самих роботов, они слишком слабы, чтобы вынести на себе груз всего нейрософта стандарта IS3. Открывается лишь постоянное соединение с роботом, с миллисекундной обратной связью. Но и таким образом в первые дни после Погибели немало трансформеров безвозвратно испортились.