Неужели ее оставили одну?

В этот момент дверь распахнулась и на пороге появился высокий мужчина. Ли испуганно вскрикнула и широко раскрытыми от ужаса глазами уставилась на него.

Она, разумеется, не знала, что это и есть Морган Гейдж...

В полумраке можно было лишь смутно различить огромную фигуру и контуры смуглого, свирепого лица. Громадные плечи загородили на мгновение горевшую на столе свечу. Но Ли все же заметила, что его черные курчавые волосы коротко подстрижены, что на нем белая сорочка и зеленые бриджи...

Вошедший, видимо, был джентльменом. И у Ли появилась надежда на спасение.

Однако первые же слова Моргана, а особенно его тон, повергли Броуди в отчаяние.

— Вы не ожидали меня здесь увидеть? — спросил Морган.

В его тихом голосе звучали суровые нотки. Ли продолжала наблюдать за незнакомцем, стараясь не выдать своего страха и унять дрожь.

— Я давно ждал возможности поговорить с вами один на один, Глорианна. И прошу прощения за то, что пришлось вас похитить. Другого выхода у меня не было. Постараюсь объяснить почему.

Морган подошел к кушетке, и Ли подняла голову, чтобы его рассмотреть. Длинный, острый нос, резко очерченные скулы и широкий насмешливый рот. Выражение лица было решительным и в то же время благородным.

— Я отлично понимаю, какие неудобства вам причинил, — продолжал Морган все таким же тихим, но уверенным тоном. — Однако, поверьте, все это произошло отнюдь не по моему желанию. Я сейчас развяжу вас, но сначала выну изо рта этот ужасный кляп. Тем более что нам просто необходимо откровенно поговорить. Честное слово, именно эта необходимость и стала причиной всего происшедшего! И я надеюсь на искренний и до конца откровенный разговор. Так что наклоните голову и расслабьтесь, чтобы я мог вытащить кляп. При этом, умоляю вас, не кричите и не зовите на помощь! Все равно вас никто не услышит. Также имейте в виду, что мои нервы натянуты до предела!

Ли постаралась расслабиться и наклонила голову. И тут же почувствовала прикосновение к своему лицу пальцев Моргана, вынимающего кляп. По телу ее пробежала дрожь. Ли наконец вздохнула полной грудью и тут же почувствовала злобу и отвращение к этому человеку.

— Ну а теперь, Глорианна, — услышала она его низкий, зловещий голос, — я хотел бы знать, почему вы так упорно избегали встреч со мной?

Открыв глаза, Броуди крикнула:

— Никакая я не Глорианна! Слышишь ты, мерзкий ублюдок?!

Морган продолжал спокойно смотреть на нее. Только по выражению светло-карих с золотистым оттенком глаз можно было догадаться, насколько он шокирован услышанным.

Морган нахмурился, насколько возможно приблизил лицо к лицу Броуди и что-то пробормотал. Слов она не разобрала, но догадалась, что это ругательство. Ли успела заметить на виске Моргана бордовый шрам, тянувшийся от уголка левого глаза к уху.

Морган схватил со стола свечу и поднес ее чуть ли не к самому носу пленницы. Пока он старался рассмотреть ее лицо, Ли приготовилась обрушить на него поток бранных слов.

— Ты, — начала она, — хотел украсть совсем другую женщину, безмозглый идиот! И даже не догадался убедиться в том, что не ошибся, прежде чем пустить по моему следу своих гаденышей! Сейчас же развяжи меня! Слышишь, тупоголовый болван? Черт бы тебя побрал со всеми потрохами! Я...

— Проклятие! — воскликнул Морган, снова засунул кляп в рот пленницы и выбежал из комнаты.

Ли тут же вытолкнула языком скомканный грязный платок и хотела завизжать, однако вовремя вспомнила, что именно это ей строго запрещено.

И вдруг, к своему великому удивлению, Броуди вдруг ощутила, что страх перед этим человеком исчез. Наружность незнакомца, его грубоватое, но вовсе не страшное лицо вытеснили из сознания Ли ужас, охвативший ее во время похищения на вересковой пустоши.

Почему Ли не могла понять. Возможно, покрой одежды Моргана, его манера глотать слова казались такими знакомыми. Все это она уже слышала и видела на светских раутах. Ли больше не сомневалась, что имеет дело с джентльменом. А это успокаивало. Ее гнев как рукой сняло.

Да, перед ней — джентльмен! Возможно, даже герой. В опусах Дафны джентльмены всегда герои. Они совершают подвиги. Освобождают женщин из грязных лап мерзавцев. При этом они обычно неотесанные грубияны с неприятным запахом изо рта и со многими физическими недостатками. Но несмотря ни на что, все равно джентльмены и всегда готовы на благородные поступки.

Ли больше не сомневалась, что похитители не намерены покушаться на ее невинность, которую в высшем свете почитают чуть ли не как святыню. Общеизвестно, что для всякого рода подлецов нет большего удовольствия, чем лишить девушку невинности, превратив ее тем самым во всеми презираемое существо.

Ли прогнала прочь подобные мысли, чувствуя, что к ней снова подбирается страх. Однако она предпочитала негодование. Гнев придал бы Ли силы и сделал менее уязвимой...

Но могла ли она игнорировать теперь уже очевидный факт, что...

О Господи! Что уже оказалась в лапах этого человека!

Тут снова открылась дверь, и Морган опять предстал перед Броуди. Лицо у него по-прежнему оставалось суровым, но что-то в нем изменилось. Исчезли самодовольство и надменность.

Броуди ощущала его присутствие буквально всем своим существом. Сердце бешено колотилось. Ее бросило в жар.

Несмотря на острый ум и интеллект, эмоции у Ли Броуди всегда брали верх над рассудком. Случилось так и сейчас.

— Я требую, чтобы ты немедленно меня развязал! — крикнула она, бросив на Моргана свирепый взгляд.

Тот предостерегающе поднял палец, призывая девушку не шуметь. Ли не обратила на этот жест должного внимания. Более того, поднятый палец еще сильнее ее разозлил.

— Немедленно развяжи меня!

Морган покачал головой и, издав похожий на легкое покашливание звук, с некоторой укоризной прошептал:

— Где это вы научились так разговаривать?

— Я больше ни слова не скажу тебе, сукин сын! Потому что презираю тебя, грязный, мерзкий ублюдок дешевой проститутки!

— Мы гораздо быстрее найдем выход из создавшейся ситуации, если вы перестанете сквернословить. Я уже по достоинству оценил ваше искусство говорить пакости и ругаться, словно базарная торговка. Мне очень хочется исправить свою ошибку. Так что давайте попытаемся найти общий язык, пока я не потерял терпения.

Морган говорил хладнокровно и твердо. В его словах Ли усмотрела искреннее желание помочь ей и ответила почти миролюбиво. Даже перешла на вы:

— Вы не добьетесь от меня ничего, сэр, поскольку не заслужили пока даже моего презрения, не говоря уже об уважении. Вы призываете меня быть благоразумной? Но самое разумное, что я могу сделать, это просто не замечать вас.

И Ли демонстративно отвернулась.

Никакой реакции Моргана на этот презрительный жест не последовало. Тогда Броуди исподтишка бросила на него взгляд. Похититель смотрел на нее, вскинув брови.

— Вы либо невероятно глупы, либо безумны! — наконец тихо произнес он.

Ли посмотрела ему прямо в глаза.

— Я безумная? — с сарказмом переспросила она. — Ну, это уж слишком! Разве я прячусь в кустах, подстерегая женщин и похищая их самым бессовестным образом?

Заметив, как сузились глаза Моргана, Ли подумала, что ей не следовало вести себя подобным образом. Однако она вздернула подбородок, когда заговорила вновь, хотя голос ее звучал уже не столь резко.

— Вы даже не потрудились... Я ведь до сих пор связана... Черт побери, мои несчастные ноги, я хотела сказать лодыжки, затекли и ужасно болят от этих веревок!

Морган лукаво посмотрел на нее и рассмеялся:

— Надо же! Вы и впрямь ругаетесь не хуже любого портового грузчика! Но краснеете, обронив слово «ноги» вместо «лодыжки». Боже мой, какая святая наивность! Ну хорошо. Я развяжу вам но... э... простите лодыжки. Но не думайте меня перехитрить! Предупреждаю: для вас это плохо кончится!

— Я тоже хотела бы вас предупредить.

— О чем же?

Голос Ли снова стал резким.

— Не вздумайте воспользоваться ситуацией, в которую я попала! Иначе я оторву вам яйца!

— Что вы сказали? — округлил глаза Морган.

Броуди пришла в замешательство, но после короткой паузы повторила:

— Оторву вам яйца, если тронете меня хоть пальцем!

— Черт побери, откуда вы набрались таких слов?!

— Не ваше дело, мерзавец!

— Никогда в жизни не встречал такой вздорной особы!

— Вы уже третий раз меня оскорбляете! Это — не считая всего того, чего я успела наслушаться от ваших гадких молодчиков, когда они сначала тащили меня, потом связали, бросили на лошадь и привезли к вам! А вы... вы...

— Ну, договаривайте!

— Вы... Вы — скотина!

Он недобро ухмыльнулся и в этот момент стал похожим на дьявола.

— Вы меня оскорбили. Ваши выходки поначалу меня забавляли, а сейчас раздражают. Хотелось бы знать, кто вы такая и зачем прискакали утром в наше охотничье угодье? Признайтесь, вас Глорианна послала?

— Я... Я не знаю никакой Глорианны! Это мое последнее слово! Ясно? Так что отпустите меня!

— Пока еще рано.

— Почему? Чего, еще вы хотите?

— Прошу вас, успокойтесь, говорите тише и не так много.

— Я, когда волнуюсь, болтаю без умолку. Потом мама делает мне условный знак, и я прекращаю.

Морган бросил на Ли насмешливый взгляд:

— Жаль, что вашей матушки сейчас нет. Будь она здесь, нам, возможно, удалось бы договориться.

Эмоции у Броуди вновь взяли верх над здравым смыслом.

— Ах, вам бы этого хотелось, не правда ли? — ответила она с сарказмом. — Ну уж нет! Не имею ни малейшего желания сделать вашу жизнь простой и спокойной!

— Даже если тем самым усложняете свою? — бросил Морган, и глаза его сверкнули. Но он тут же отвел взгляд.

Ли уже подметила в нем эту черту и могла бы поклясться, что вывела наконец-то его из себя. Она еще раз внимательно посмотрела на Моргана и вдруг воскликнула:

— Боже мой!

— Что случилось? — удивился Морган.

— Я же знаю вас! Вы — это ОН! Убийца...

Брови Моргана сошлись в прямую линю. Он испытующе посмотрел на Ли:

— Разве мы с вами встречались?

— Нет. Но вас знают все. Граф Уоринг?

Мысли Броуди закружились в бешеном вихре. Если он мог хладнокровно убить родного отца, то что ему стоит расправиться с какой-то девчонкой, невольно ставшей на пути осуществления его очередного дьявольского замысла?

Ли прижалась спиной к стене. Уоринг же запустил пятерню в свою пышную шевелюру и растерянно пробормотал:

— Боже всемилостивый!

В сочинениях Дафны женщины всегда необычайно дерзкие и смелые. Но Ли в этот момент не чувствовала себя ни дерзкой, ни смелой. Ее решительность противостоять этому человеку буквально таяла на глазах. Броуди ощутила исходивший от его тела жар. От него пахло дорогим мылом и конским потом.

Ли изо всех сил сдерживала эмоции. Этот человек похож на изголодавшегося волка, готового броситься на свою жертву. Она не должна проявлять страх, иначе он растерзает ее.

Она бросила на Уоринга испепеляющий взгляд.

— Немедленно отпусти меня, смердящий пес! Иначе я вытряхну из тебя все внутренности и изжарю их на костре!

Уоринг несколько мгновений молча смотрел на Броуди, затем потянулся и лениво проговорил:

— А то, о чем вы упомянули несколько минут назад, вы оторвете раньше, чем выпотрошите мои внутренности?

— А что именно я упомянула?

— Яйца.

Ли не нашлась что ответить. Ей очень не хотелось признаться в своем невежестве относительно анатомии мужского тела. Поэтому она отвела взгляд и не совсем уверенно ответила:

— Раньше выпотрошу внутренности.

— Прекрасно. По крайней мере отдам Богу душу прежде, чем лишусь половых органов.

У Ли перехватило дыхание. Она еще плотнее прижалась спиной к стене, опасаясь, как бы тяжелые кулаки, которые Уоринг то сжимал, то разжимал, не обрушились на ее голову.

— Половые органы?! — в ужасе переспросила она. — Вы отвратительны, сэр! И зашли слишком далеко. Кто дал вам право столь неуважительно относиться к женщине? Говорить при мне о ваших... ваших...

— Яйцах? — подсказал Уоринг.

— Яйцах? Вы хотите сказать, что яйца... часть ваших половых органов? О Господи! Господи!

Ли зарылась лицом в подушку...

Глава 2

Меньше всего Уоринг ждал, что его странная пленница зальется слезами. Несколько минут, показавшихся Моргану неимоверно долгими, она шипела и фыркала, как загнанная в угол кошка. Затем бросилась ему на грудь и стала хлюпать носом, грозя испортить его новый галстук.

Он очень следил за своей наружностью. Однако три месяца тюрьмы отрицательно сказались на его внешнем виде. Костюм не был тщательно отглажен, дорогая батистовая рубашка лишь слегка накрахмалена. Поэтому Морган скорее делал вид, что опасается за галстук.

Все же он осторожно взял девушку за плечи и попытался отстранить от себя. Но она не сдвинулась с места. Тогда Морган вздохнул и, поморщившись, проворчал:

— Ну, чего вы плачете? Помолчав, Ли буркнула в ответ:

— Я просто не в силах поверить, что вы позволили мне произнести это ужасное слово!

— Я вам позволил?!

— Да. Вы должны были объяснить мне, что оно означает!

Из глаз Ли вновь хлынули слезы. Морган продолжал хранить молчание.

— Мне нужен носовой платок! — пролепетала наконец Ли.

Она выглядела такой несчастной, что Моргану стало ее жаль.

— У меня нет носового платка! — виновато произнес он.

Ли в очередной раз всхлипнула и, повернув голову, попыталась вытереть нос о свое плечо. Но не смогла дотянуться и снова зарыдала.

Только сейчас Морган вспомнил, что руки у нее связаны за спиной, и сорвал с себя галстук:

— Черт побери, он все равно безнадежно испорчен! — с досадой проворчал он и вытер этим благородным предметом мужского туалета распухший от слез нос Броуди.

Выдержав небольшую паузу, Морган схватил Ли за плечи, повернул к себе спиной и развязал ей руки. Ли с благодарностью на него посмотрела. И Морган впервые заметил, какие у нее огромные, бездонные глаза.

— Я знаю, чего вы хотите, — прошептала Броуди. — Не принимайте меня, пожалуйста, за наивного ребенка, впервые покинувшего детскую комнату и выглянувшего на улицу. Хотя и ординарной взрослой девицей меня, видимо, тоже не назовешь.

— Это я уже заметил, — усмехнулся Морган.

Еще он заметил, что волосы у нее густые, длинные и какого-то смешанного цвета — светлого, темного и каштанового. Роста, она. была высокого. Изящная и женственная, она обладала мускулами, которым мог бы позавидовать профессиональный атлет.

Одним словом, это была действительно необыкновенная девушка! Как только его угораздило принять ее за Глорианну?! Правда, в тот момент она скакала верхом по полю, как до этого часто делала Глорианна, и действительно чем-то напоминала ее. К тому же Морган сначала увидел Ли с большого расстояния, и волосы девушки были собраны под шляпкой. Потом, связанная по рукам и ногам, с грязным кляпом во рту, она не была похожа не только на Глорианну, но даже на саму себя!

— Я знаю, чего вы от меня хотите, — тихо и вкрадчиво повторила Броуди.

— И чего же я хочу? — спросил Морган, скрестив руки на груди.

— Вы намерены сделать со мной то же самое, что ваши сообщники позволяют себе по отношению к своим пленницам. Они подвергают несчастных женщин насилию, предварительно доведя их до экзальтации с помощью наркотиков.

Морган остолбенел. Девушка фактически обвинила его в попытке изнасилования! Его, который ни разу в жизни не принудил ни одну женщину к сожительству!

Вместе с тем Моргана влекло к этой девушке.

Как она назвала подобное ощущение? Ах да! Экзальтацией! Слово, включающее в себя два значения: мелодраматическое и сексуальное. Какое из них больше подходит ему? Впрочем, это не имеет значения. Очевидно одно: он желает обладать этой женщиной! Желает! Хотя иначе как развратом это не назовешь. Но все же он хочет целовать свою пленницу до тех пор, пока не пробудит в ней плотского желания. Она должна умолять его взять ее. А когда он согласится...

Боже, так ведь это тот самый наркотик, о котором она только что говорила!

— Давайте закончим этот глупый и смешной разговор, — сказал с кислой миной на лице Морган, отстранившись от Ли и сделав шаг к выходу.

Он открыл перед ней дверь и бросил через плечо:

— Думаю, вам лучше вернуться в угодья. Оттуда легко найти дорогу домой.

— Но я думала... вы... — забормотала Ли, не решаясь последовать за Морганом.

Он посмотрел на Броуди и указал пальцем на дверь. Ли поняла, что ей не только позволено, но и приказано покинуть дом.

Видимо, она пробудила желание в своем похитителе. Она и сама испытывала неведомые ей доселе чувства. Злясь на себя за это, она поднялась с кушетки и, склонив голову, направилась к двери. Морган пропустил ее вперед. При этом локон девушки коснулся его щеки, и он почувствовал пьянящий аромат, от которого закружилась голова и задрожали колени.

Они подошли к привязанным у крыльца лошадям.

— Быстрее! — шепотом приказал Морган.

Ли подняла голову. Гроза прошла, и в небе не осталось ни облачка. Воздух был чистым и свежим. Морган расправил плечи и с наслаждением вдохнул пряный запах полей, надеясь, что это поможет ему выпутаться из паутины неожиданно нахлынувших чувств и далеко не возвышенных желаний. Но соткавший ее паук оказался весьма искусным, и разорвать паутину Моргану не удалось. Он тщетно старался отогнать опасные мысли о невесть откуда свалившейся на него загадочной незнакомке. Они преследовали его, вытеснив из головы все остальные. К тому же Морган ощущал присутствие девушки каждой клеточкой своего тела, даже не глядя на нее. Не перемолвившись с ней ни словом, решив, что так будет лучше, Морган подошел к лошади Броуди и обернулся. Сейчас он поможет девушке усесться в седло. Ли выглядела очень слабой и жалкой. Быть может, еще и потому, что ее любимый костюм для верховой езды оказался заляпанным грязью и порванным во многих местах. На голове Броуди была все та же смешная шляпка, которую она пришпилила к волосам за несколько минут до похищения. Моргану хотелось сорвать ее и затоптать в землю, чтобы роскошные волосы девушки рассыпались по плечам.

Однако несмотря ни на что, Ли выглядела очень даже сексуальной.

— Почему вы решили меня отпустить? — спросила Ли.

— Разве вам не хочется уехать отсюда?

— Конечно, хочется! Но вы же сами сказали, что не отпустите.

— Не совсем так. Мне просто нужно поразмышлять о случившемся. А вы в этом мне не помощница. К тому же не думаю, что вы станете рассказывать кому-либо о том, что с вами произошло. Ведь сами сказали, что не хотели бы сплетен. Разве не так? Обещаю вам хранить все в тайне, если вы будете молчать. Давайте заключим своего рода соглашение.

Ли издала звук, похожий на икоту.

— Вы трусливая, блудливая дворняжка! — воскликнула она и хотела было тронуть лошадь. Но Морган успел перехватить поводья и крепко сжал их, не давая животному сдвинуться с места.

Некоторое время Ли и Морган молча смотрели друг на друга. Наконец он разжал руку, освободив поводья. А другой рукой сорвал с головы Ли столь ненавистную ему шляпку. Волосы девушки свободно упали, рассыпавшись по плечам и спине.

Ли выглядела просто великолепно. Тем более что умела, как никто другой, красиво сидеть в седле. Она посмотрела в лицо Моргану и впервые за время их нежданного знакомства улыбнулась:

— Наверное, я должна быть вам благодарна?

— Возможно. Сегодня с вами могло случиться кое-что похуже.

Ли покраснела:

— Вы бы не посмели! Не забывайте, что я вас узнала.

— Да, это так. Кстати, вы не назвали мне своего имени.

— А что бы это изменило? Вы же сами сказали, что мы скоро расстанемся.