— Но как же это возможно? — Только бы заставить его снова говорить, возможно, тогда она снова улыбнется. Сердце Корки сжалось от сочувствия. Все, что угодно, только бы не видеть боли в его глазах!

— Ничто не дается без усилий. — Крис оживился. — Вы узнаете из лекций, что даже элементарные социальные взаимоотношения — поведение на улице, на работе или в колледже — основаны на множестве условностей и заученных моделей поведения.

Корки быстро нашла пример.

— Это как сегодня, когда я предложила вам кофе?

— Или то, что вы вообще меня впустили. — Крис положил руки на стол, и сердце Корки учащенно забилось. — Какое-нибудь столетие назад респектабельная женщина даже и помыслить не могла, чтобы впустить к себе мужчину, когда дома никого нет.

— Особенно если в этот момент она облачена в мусорный мешок, — пошутила Корки, стараясь ослабить напряжение. Интересно, это его обычная манера разговаривать с женщинами?

Крис подхватил шутку, добавив:

— И с прической, украшенной яичной скорлупой.

Корки тут же запустила пальцы в волосы.

— Только не говорите, что у вас нет наготове полезного совета, как извлекать скорлупу из прически, — продолжал подшучивать Крис.

— Можно попробовать керосин, но я не привыкла мыть голову керосином, — рассмеялась Корки. — Или подержать голову в раковине пару часов. Глядишь, она и растворится. Я имею в виду скорлупу, а не волосы.

— Уверен, в любом случае вы не потеряете своего очарования.

В это время позвонили в дверь. Корки недоуменно пожала плечами.

— Наверное, закоротило провод. Ко мне никто не приходит в такое время, если только это не марсиане. — Теряясь в догадках, Корки направилась к двери. Уж если Кристофер Шмидт сидит у нее на кухне, то ничему не приходится удивляться.

На крыльце стояли двое пожилых людей. Это были местный зубной врач и его супруга, жившие неподалеку. Корки никогда прежде с ними не общалась. Они всегда были заняты в своем саду, доводя его до пределов совершенства: то стригли траву на лужайках, то срезали отцветшие розы.

— Прошу прощения. — Доктор был полноват и уже лысел, но одевался очень опрятно. — Я доктор Альфред Бекинз.

— О, спасибо, что зашли. — Должно быть, он заметил «скорую помощь». — Со мной все в порядке. Их вызвали по ошибке.

— Да, мы знаем, — вступила в разговор его жена, — мы разговаривали с Беренисой Элдер. Кстати, меня зовут Мейбл.

— Корки. — Она протянула руку для рукопожатия. — Чем я могу вам помочь?

Супруги переглянулись, и доктор сказал:

— Видите ли, миссис Элдер упомянула, что профессор Кристофер Шмидт зашел навестить вас. А мы его давние поклонники.

— Понимаю. — Корки оглянулась и увидела, что Крис уже в комнате. Интересно, откажет ли он этим милым людям? Это было бы очень невежливо, поэтому Корки решила рискнуть и представила их Кристоферу.

Крис очень спокойно выслушал панегирик в свой адрес, перечисление написанных им книг и заверения в том, что он является чуть ли не единственным носителем передовой мысли Америки.

Корки смутило это новое доказательство широкой популярности Криса. Она не участвовала в разговоре и только молча подливала кофе новым гостям.

Супруги Бекинз сидели недолго, минут через пятнадцать Мейбл извлекла из сумки последнюю книгу профессора и попросила поставить автограф.

— Я так взволнована, — призналась миссис Бекинз, когда они с доктором собрались уходить. — Кристофер Шмидт здесь, в нашем городе! — Она понизила голос и прошептала Корки на ухо. — А он красавчик! Мне даже захотелось вновь оказаться незамужней девицей!

Поскольку Мейбл было около пятидесяти, о чем свидетельствовали поседевшие волосы и приличная полнота, ее перспективы завоевать сердце г-на Шмидта сводились к нулю, но Корки понимала ее чувства.

— Миссис Бекинз, мне было очень приятно познакомиться с вами.

Дверь за супругами закрылась, но они оставили в гостиной какую-то ауру восхищения, окутавшую Криса с головы до ног. Корки никогда прежде не встречала более знаменитого человека, и теперь визит доктора и его супруги кое о чем ей напомнил. Она прошла в кабинет и принесла оттуда книгу Кристофера.

— А мне можно получить ваш автограф?

Он расписался и внимательно посмотрел на нее.

— Вас все это немного вывело из равновесия, не так ли?

— Кажется, да, — призналась Корки. — Меня просят поставить автограф только на проездном билете.

Крис усмехнулся. Они стояли так близко, что Корки ощущала его дыхание на своем лице. Все ее чувства настолько обострились, что реагировали на малейшее движение с его стороны. Корки не нужно было видеть, чтобы знать: вот сейчас он смотрит на нее своим особенным взглядом.

— У меня есть идея, — мягко сказал Крис, — давайте перейдем на «ты»?

— Согласна. — Голос Корки слегка дрогнул.

— Ты изумительна. — Голубые глаза Криса скользили по ее телу, но в этом откровенном взгляде не было ничего оскорбительного, напротив, он рассматривал ее как некое диво, как существо, явившееся с другой планеты.

— Я? — Прежде чем она успела еще что-то сказать, Крис взял из ее рук книгу, положил на стол и, подойдя ближе, обнял Корки. Перед ее глазами заплясали огненные искры, дыхание стало прерывистым, она была не в силах что-либо сказать.

— Ты такая женственная, — дыхание Криса щекотало ее ухо, — и такая притягательная, хотя сама не осознаешь этого. — Он слегка коснулся губами щеки Корки.

Волна чувственности прокатилась по ее телу вниз, до кончиков пальцев, и обратно. Крис покрывал легкими поцелуями ее шею и лицо, задержавшись чуть дольше на голубой жилке у ключицы и на чуть заметной ямочке на подбородке.

Корки словно губка впитывала в себя каждое прикосновение, ее тело дрожало, а душа уносилась в заоблачные миры. Пальцы Криса блуждали по ее спине, а бедра его были так близко, что она чувствовала их жар.

Неужели такое возможно? Блистательный профессор Шмидт пылает страстью к дочери водителя грузовика? Нет, она грезит, это не может быть реальностью, и в то же время это слишком прекрасно, чтобы быть сном.

Корки закрыла глаза и окунулась в мир давно забытых грез. Она не сопротивлялась, когда Крис прижал ее крепче, и их губы слились в нежном поцелуе. Если он не остановится, я пропала, подумала Корки. Это было сумасшествие — радостное, незабываемое, безграничное.

Корки сделала над собой невероятное усилие и отстранилась от Криса.

— Ты необыкновенная женщина! Ты знаешь об этом? — Он дотронулся до ее щеки. Губы Корки невольно раскрылись, и Крис провел по ним своими губами.

Его пальцы блуждали в ее волосах, в то время как язык раздвинул зубы и проник глубоко в рот. Тело Корки отреагировало помимо ее воли, груди налились желанием и прижались к его груди.

Но мысленно Корки сопротивлялась. Кристофер Шмидт в течение целого года жил один, а теперь он в незнакомом городе, где его никто не знает. Что тут удивительного? Вполне естественно, его потянуло к женщине. Но это абсолютно ничего не значит.

Каким-то чудом она вновь нашла в себе силы и отстранилась. После некоторого колебания Крис неохотно отпустил ее.

— Сегодня слишком много всего произошло, — сказала Корки, стараясь дышать ровнее. — Такой суматошный день.

— Ты выглядишь усталой, — заметил Крис озабоченно. — Вот что, иди к себе и ложись отдыхать, а я тут побуду немного. Когда почувствуешь себя спокойнее, позвони мне. Я уходя закрою за собой дверь.

«Уходи немедленно!» — хотелось закричать Корки. Ее бросило в дрожь при мысли, что Крис будет находиться где-то поблизости, когда она станет раздеваться. Ей казалось, что и сквозь стены он услышит биение ее сердца, почувствует ее желание покориться… Но, собравшись с силами, она произнесла:

— Нет никакой необходимости дежурить возле меня. Я совершенно здорова.

— Необходимости, конечно, нет, но мне бы не хотелось лишиться одной из самых многообещающих студенток.

Корки вздохнула. Дальше спорить не имело смысла, и она понимала это. К тому же она и самой себе не решилась бы объяснить истинную причину отказа.

Взрывы, звонки, приезд полиции, пожарные совершенно выбили ее из колеи. Без сомнения, Крис с его профессиональной наблюдательностью заметил ее состояние, хотел просто помочь, подбодрить ее, и поцелуй был просто дружеским.

— Ну, хорошо, — согласилась она, — спокойной ночи.

— Спокойной ночи. Я буду неподалеку, если тебе что-то понадобится.

Очутившись в своей спальне, Корки долго не могла заставить себя раздеться. С первого этажа были слышны равномерные шаги и поскрипывание половиц. Она улыбнулась. По крайней мере, сегодня ей нечего бояться, что кто-то прокрадется в ее дом. Иногда по ночам ей бывало страшновато одной.

Подумать только! Сам Кристофер Шмидт оберегает ее сон! И не подозревает, что для многих женщин он является идолом, кумиром, чем-то недосягаемым. Ведь даже у добродетельной миссис Бекинз он вызвал греховные мысли. Себя же Корки не считала холодной, но и безмозглой тоже.

Она собралась было надеть ночную фланелевую рубашечку, но тут вспомнила, что та сушится внизу на зонтике. Тогда Корки принялась искать ковбойку. Черт побери, ведь в прошлые выходные она работала в ней в гараже. Стало быть, ковбойка в корзине для грязного белья.

Оставалась только розовая кружевная рубашка, которую она купила в последний месяц своего замужества, надеясь, что еще сможет вернуть Мэта. Но муж даже не заметил ее обновки.

Корки надела рубашку и посмотрела на себя в трюмо. Изящное ночное одеяние подчеркивало чувственную сторону ее образа, все то, что она давно похоронила в себе.

Какого черта она стоит тут и рассматривает себя с головы до ног? Что она хочет увидеть? Чего ожидает? Раздосадованная, Корки резко повернулась к двери, чтобы отправить Криса домой.

И вдруг поскользнулась. Виной тому был половичок. После очередной стирки он стал очень скользким, и Корки давно собиралась заменить его. Она попыталась ухватиться за туалетный столик, но промахнулась, громко вскрикнув, с грохотом шлепнулась на пол.

— Корки! — На лестнице послышались шаги. Господи, что Крис подумает о ней? Он не должен видеть ее в таком положении. Но было уже слишком поздно.

— Что случилось? — Крис пулей влетел в спальню и увидел распростертую на полу Корки. — Ты не ушиблась?

— Разве ты не почувствовал землетрясения? — Она смотрела на него снизу вверх с притворным удивлением.

Крис помог ей подняться и заметил в углу сбившийся коврик.

— В доме нужен мужчина, теперь мне это совершенно ясно, а у дверей должна дежурить «скорая помощь».

Корки потеряла дар речи. Если Крис был неотразим в гостиной, то здесь, наверху, он буквально парализовал ее. Он заполнял собой все пространство маленькой спальни, являя образец мужественности, заботы и решимости одновременно.

При близком рассмотрении Корки заметила новые детали: зеленые огоньки в глубине его синих глаз, маленький белый шрам на виске, впечатляющий рельеф мышц.

Похоже, мысли Криса двигались в том же направлении.

— Какой прелестный наряд, — сказал он с легкой хрипотцой в голосе, поддерживая Корки за локоть.

Они молча смотрели друг на друга, и воздух между ними, казалось, вибрировал от напряжения. У Корки от его прикосновения все поплыло перед глазами.

Взгляд Криса ласкал ее пылающие щеки, возбужденно горящие глаза, нежную беззащитность шеи, высокую грудь с темными сосками, заметными под тонкой тканью, изящный изгиб бедер и длинные стройные ноги.

Корки в свою очередь не могла отвести взгляд от Криса — синих глаз, широких скул, мужественного подбородка, мощных плеч, подтянутого живота. Такой мужчина справится с любой ситуацией.

И хотя они едва касались друг друга, это был самый интимный миг, когда-либо пережитый Корки. И она поняла, что без памяти влюбилась.

Но через пять месяцев он уедет, напомнила себе Корки. Вернется в Африку. Возможно, ему нужен кто-то на время, чтобы скрасить одиночество. Но женится он на какой-нибудь даме вроде Элинор, равной ему по интеллекту.

— Я, пожалуй, лягу спать, — тихо сказала Корки. — Тебе лучше уйти.

— Да, — ответил он, неохотно отпуская ее руку, — наверное, так будет лучше.

Крис повернулся и вышел не оглядываясь. Она слышала его быстрые шаги на лестнице и мгновение спустя — звук закрывшейся двери.

С этого момента, решила Корки, между ними будут исключительно деловые отношения. И единственное место, где они будут видеться, — это аудитория университета.

Глава 4

Корки прижимала к груди тетрадь, спеша к высокому современному зданию учебного корпуса, где располагалась кафедра социальных наук.

Подойдя ближе, она увидела, что много людей идет в том же направлении. В основном это были студенты, идущие парами или небольшими группами, и люди постарше, шагавшие солидно, с чувством собственного достоинства.

Перед зданием было еще более оживленно. Прямо на траве стояла машина местной студии кабельного телевидения.

— Что происходит? — спросила Корки важного седовласого господина с носом, напоминающим птичий клюв.

— Сегодня профессор Шмидт читает здесь лекцию! — Он посмотрел на Корки с видом явного неодобрения.

— Я знаю, просто не думала, что соберется так много желающих его послушать.

— Надеюсь, мисс, вы убедились. А теперь прошу извинить, хочу занять место поудобнее. И господин с выдающимся носом поспешил вперед.

Как странно! Тот самый Кристофер Шмидт, который еще совсем недавно пил кофе у нее в доме, поднимал ее с пола и чуть было не стал ее любовником, вызвал такой прилив энтузиазма у респектабельного пожилого мужчины. И тот, в свою очередь, почти бежал к зданию университета, словно лекцию читал сам Иоанн Богослов!

Корки неподвижно стояла на ступеньках, а мимо нее, толкаясь, шли люди. Что она делает среди этой ученой братии? Корки оглядела свое платье из светло-серого хлопка, черные босоножки на высоких каблуках. Единственным украшением служила тоненькая золотая цепочка вокруг шеи. Слава Богу, она не выделялась из общей массы слушателей.

Но это утешительное обстоятельство не изменило ее внутреннего самочувствия. Она безумно волновалась при мысли, что во время лекции Крис будет глядеть на нее, и она выдаст себя каким-нибудь нечаянным жестом. И тогда уже вся аудитория уставится на нее, как на идиотку.

А, глупости все это! Корки преодолела робость и последовала за общим потоком в большой лекционный зал. В дверях она вздохнула поглубже. Трудно было не стушеваться при виде амфитеатра, заполненного по меньшей мере двумя сотнями людей.

У Корки мелькнуло желание повернуться и убежать. Еще было время выйти из аудитории, навсегда уйти из жизни Криса.

Но о чем она, собственно, беспокоится? Разве он заметит ее в такой толпе?

Половину аудитории составляли представительницы слабого пола, и большинство из них пребывало в состоянии нервного возбуждения — постукивали ручками по столам, накручивали волосы на пальцы и с пристальным вниманием смотрели на кафедру.

Корки заметила двух работников телевидения. У одного на плече была камера, другой устанавливал микрофон.

Кто-то сел рядом с Корки. Она обернулась и ахнула — Берениса!

— Как интересно, правда? — Репортерша сияла. На ней было аляповатое платье, лиловое с желтым.

— Ты пришла на лекцию?

Корки не удивилась бы, если бы эта особа забрела не в ту аудиторию, и важный господин с улицы ошибся, и все собрались просто на очередной показ мод. Тогда присутствие здесь Беренисы было бы объяснимым.

— Конечно нет! — Берениса махнула рукой с такой беззаботностью, как будто вся антропология вкупе с другими науками не стоила и секунды ее внимания. — Я хочу написать статью. Разве Гарри не говорил тебе об «Апельсиновом соке»?

— Говорил, — подтвердила Корки, — но какое отношение имеет эта рубрика к Кристоферу Шмидту?

— Я собираюсь взять у него интервью. — Берениса извлекла блокнот и шариковую ручку. — Думаю, Шмидт прекрасный объект для новой серии, ты согласна?

— Что еще за серия?

— Ты что, с луны свалилась? Статья с последующим продолжением. Это же тянет на приз городского Пресс-клуба. Так что, надеюсь, в моей коллекции появится новинка.

— Не сомневаюсь.

Корки была неприятна мысль о том, что о Кристофере будет писать эта самоуверенная, взбалмошная и недалекая бабенка.

— Значит, именно поэтому ты интересуешься антропологией? Тогда тебе, вероятно, придется прослушать весь курс лекций. — И регулярно приставать, чтобы я подвезла тебя до дому, с досадой подумала Корки.

— Глупости, — беззаботно ответила Берениса. — Какое дело обывателю до первобытных племен? Послушаю лекцию, и этого будет достаточно. Меня интересует сам профессор, а не его наука! Все о нем — привычки, привязанности. А смерть его жены? Да на одном этом факте я напишу потрясающую статью!

Потрясающую статью? Корки ужаснулась. Она тут же вспомнила, как Крис замкнулся при упомянутом ею вскользь имени Элинор. Что будет с ним, когда Берениса, эта беспардонная охотница за сенсациями, станет донимать его вопросами?

Но размышления Корки были прерваны внезапно наступившей полной тишиной. Открылась боковая дверь, и в аудитории появился Кристофер Шмидт.

Вокруг зашептались. Он даже красивее, чем на фотографиях! Как только удалось уговорить его приехать к нам? Вы читали его последнюю книгу, ту, что выдвинута на соискание премии? Это же настоящий переворот в науке!

Женская часть аудитории, словно сговорившись, начала прихорашиваться. В ход пошли пудра, расчески, губная помада. Как наседки, завидевшие петуха, недовольно подумала Корки и тут же одернула себя. Какое она имеет право ревновать Кристофера Шмидта? Он ей не принадлежит!

Крис взошел на кафедру, и разговоры мигом стихли.

— Добрый вечер. — Его голос заставил Корки поежиться. — Меня зовут Кристофер Шмидт. Я прочту вам курс введения в социальную антропологию. — Он сделал паузу. — У многих антропологи почему-то ассоциируются с далекими джунглями, звуками барабанов в ночи, таинственными ритуалами в бликах пламени костров. В таком случае я вправе ожидать увидеть что-либо подобное в окрестностях вашего университета.

По аудитории прокатился смех.

— Дело в том, что нам придется иметь дело с обычными людьми, — продолжал Крис. Он сошел с кафедры, взял в руки микрофон и принялся ходить, обращаясь то к одному, то к другому студенту.

Ответная реакция последовала незамедлительно. Слушатели наклонились вперед, хотя и так было слышно каждое слово. Никто даже кашлянуть не смел. Атмосфера была словно наэлектризована.

— В действительности, если как следует подумать, то легко убедиться, что социальные структуры, о которых вы никогда не подозревали, существовали всегда, а вашими действиями руководили подсознательные желания. Так кто же мы? И почему мы такие, какие есть? Сколько в нас своего личного, а что сформировано окружением?

Время летело незаметно. Корки сидела, словно погруженная в транс. Шмидт был одновременно и чародеем, и актером, безусловно, большим ученым и блестящим оратором, способным удерживать внимание сотен людей.

Корки, заслушавшись, не делала никаких записей, но скрип ручки Беренисы напомнил ей, что она не в театре.

Крис обрисовал в общих чертах содержание курса и рассказал о своих требованиях к студентам. Каждый должен был избрать свою сферу для наблюдения.