11

— Не знаю, не знаю. Вуаль — это так… старомодно! — Лайза смотрела на себя в зеркало. — Вот что надо сделать с нею. — Со злорадной улыбкой Лайза оторвала тонкую ткань и одела кокетливую белую шляпку с шелковыми розами на полях. — Ну, как тебе нравится это?

Стеффи восторженно захлопала в ладошки, а Мерри впервые после размолвки с Дейвом почувствовала, что начинает приходить в норму. Она пыталась не оставаться праздной все это время, что ей удалось без особого труда. После работы нужно было помогать Лайзе рассылать карточки с приглашениями, заказывать цветы, выбирать меню. Свадьбу назначили на день, предшествующий официальному открытию отеля, и Драм, без сомнения, хотел убить двух зайцев одним махом.

Но сколько бы дел ни переделала Мерри за день, ночь все равно принадлежала мыслям о Дейве. Она вспоминала его нежные ласки, слова любви, которые он шептал ей. Тем не менее ее неприязнь к огромному дому, к жизненному укладу Дейва не угасла. Но так же нарастала внутренняя потребность увидеть любимого мужчину, услышать его голос.

— О, Мерри! — Сестра протанцевала вокруг нее и схватила за руку. — Ты веришь, что это не сон? А за мною наступит твой черед. У тебя на свадьбе я буду уже присутствовать в качестве солидной замужней дамы.

— Конечно, — ответила Мерри, низко наклонив голову. Она надеялась, сестра примет румянец на щеках за признак волнения.

— Мы берем и платья и шляпу тоже, — сказала Лайза продавщице. — Моя сестра выходит замуж сразу после меня, поэтому мы еще наведаемся к вам.

Стеффи громогласно объявила, что умирает с голоду.

— Драм ждет нас на обед, — напомнила Лайза, забрасывая пакеты с покупками на заднее сиденье автомобиля. — Мерри, не хочешь присоединиться?

Мерри вежливо улыбнулась.

— Спасибо, но суббота у меня — день генеральной уборки дома. И еще я хочу повесить новые шторы в комнате Стеффи. Надо все подготовить к ее переезду ко мне сразу после вашей свадьбы.

Прощаясь с сестрой и Стеффи, она подумала, что невеста пребывает в состоянии постоянного блаженства. Этого определенно нельзя было сказать о самой Мерри, когда час спустя, обвязав шарфом голову, она принялась орудовать ревущим пылесосом.

Внезапно Пудлз залился веселым лаем, и Мерри выключила свою технику. Раздался звонок у входной двери. Она сорвала повязку с головы, выглянула в окно. Кто там?

Дейв!

Сердце неистово заколотилось.

Снова звонок.

Она знала, что выглядит неряшливо, но не могла ждать ни минуты больше. Мерри распахнула дверь.

— Привет!

— Ты мне позволишь войти? — усмехнулся Дейв, и Мерри поспешила отступить в сторону, поймав себя на том, что не в силах отвести от него влюбленного взгляда. Ей надо сосредоточиться на чем-то ином, например на его толстом шерстяном свитере, на плетеной ивовой корзинке в руке, гитаре на плече.

— Зачем тебе эти штуки?

— Для пикника.

— Пикник? В феврале?

— Знаешь что! — Дейв поставил корзинку на столик у стены и подтолкнул Мерри к лестнице. — Пойди умойся, а потом мы обсудим мое предложение.

— Ну, ладно. Я действительно голодна.

К моменту ее появления в джинсах и свитере внизу, Дейв наполнил термос горячим шоколадом. Как она заметила через кухонное окно, на заднем дворе он уже расстелил старое пестрое одеяло, взятое из бельевого шкафа.

— На воздухе немного прохладно, — предупредил Дейв. — Но я люблю пикники.

Солнце согрело плечи Мерри, хотя холодный ветер все еще напоминал о зимних днях.

— Я тоже люблю…

— Как насчет перемирия? — Дейв опустился на колени и стал доставать провизию из корзинки. — На ближайшие несколько часов предлагаю забыть все, кроме того, что происходит здесь и сейчас.

— Умирающий с голоду согласится на что угодно.

— Мерри взяла кусок жареной курицы. Дейв разлил шоколад по чашкам и передал Мерри салфетку.

— После обеда будет дан концерт.

— Ты в самом деле играешь на гитаре? — Она подозрительно оглядела инструмент.

— Эй, я же уроженец Нашвилла. Конечно, я играю на гитаре. — Он помахал куриной ножкой в воздухе. — С помощью вот такой барабанной палочки, поджаренной по-домашнему.

— Болтун. — Мерри одолел смех. Такого Дейва она обожала. Подобному человеку сопротивляться невозможно. И едва ли возможно без него жить. Если бы только он всегда был таким… простым. Но ведь она дала себе обещание не думать об этом сегодня.

— Вы, девицы из больших городов, смотрите сверху вниз на нас, музыкантов с ферм, не так ли? — Дейв кончил есть и вытер руки полотенцем.

— Мой отец был музыкантом, исполняющим музыку в стиле «кантри». — Мерри остановилась в нерешительности. Она очень редко упоминала о родителях. Отца она почти не помнила. — Он погиб, когда мне было семь лет. Иногда я задумываюсь, как бы сложилась моя жизнь, если бы отец был жив.

— А с отчимом у тебя отношения не сложились? — Дейв начал настраивать гитару.

— С которым по счету? Мама вышла замуж снова через несколько лет и оставила нас у бабушки Нетты, потом развелась и осела в Нью-Йорке.

— Поэтому ты и стремишься не допустить, чтобы Стеффи лишили семьи, как тебя.

— Что-то вроде того. Как тебе нравится Драм?

— Ты имеешь в виду в качестве отца? Трудно сказать. Мне импонирует его преданность Лайзе. Ведь он сумел настоять на своем, и его семейство, сплошные снобы, практически не может вставлять ему палки в колеса.

— Но он ни разу не заикнулся о желании иметь собственных детей.

— Это при общении с тобой. Однако насколько хорошо ты знаешь его? — Дейв начал подбирать на гитаре какую-то известную мелодию, а Мерри никак не могла ее вспомнить. — Он кажется мне приличным человеком, а там кто его знает!

Мотив, который он наигрывал, звучал очень знакомо, но она никак не могла вспомнить, где слышала его.

— А-а-а! — Мерри посмотрела на Дейва с укором. — Это же твоя знаменитая «Я видел, как мамаша целовала Санта-Клауса»! Я угадала?

— В самом деле? — Он широко раскрыл глаза, изображая полную невинность. — Боже мой, а я никак не мог разобраться. Понимаешь, мотивчик сам лезет в голову.

— Ах ты, мошенник! Лучше бы сыграл «Рапсодию в голубом».

— Это же для фортепьяно.

— Я тебя проверяла. Ну, хотя бы «Малагуэнью».

— Остановимся лучше на настоящей американской народной песне. Должно же найтись что-нибудь подходящее для такого момента. — Дейв нахмурил брови, словно в глубокой задумчивости, и заиграл мелодию в убаюкивающем ритме вальса. Мерри прикрыла глаза, настроившись на романтическую балладу в исполнении чуть хриплого баритона Дейва. Но глаза ее возмущенно распахнулись снова: загремела бойкая частушка «Моя милая похожа на мула».

— Минуточку!

Дейв притворился, что не слышит, и повторил куплет о том, как парень посадил девицу впереди себя на мула и заплевал ее пониже спины жевательным табаком.

— И это прикажете считать смешным?

— Ей-Богу, народ в наших местах за животики хватается.

— Все-то ты придумываешь. — Мерри ткнула его под ребро, не в силах сдержать улыбки.

— За что? Я думал, вам понравится эта чудесная песенка про животных, милый док. Это же подлинная народная песня. Испытана веками.

Дейв обнял Мерри за талию.

— А как насчет поцелуйчика, дорогая? — Не дожидаясь протеста, он притянул ее к себе и прижался губами к ее щеке. Мерри шлепала его по спине.

— Что это ты! — Она пыталась выпрямиться, Дейв делал вид, будто помогает, а на самом деле его руки поглаживали ее талию.

— Тебе хорошо? — Одна рука проникла под свитер, оставляя горячий след у нее на спине. — Могу я тебе помочь? — Другая рука гладила ее бедро.

— Дейв, если ты не…

— О, конечно, раз ты настаиваешь. — Ловко рассчитанным движением он уложил ее на спину, а сам оказался сверху. Его губы прижались к впадинке на шее, опускаясь все ниже.

— Стоп! — Она рванулась и, выскользнув из его объятий, вскочила на ноги.

Он уже тоже был на ногах, снова приближаясь к Мерри. На долю секунды она задержалась, пытаясь отстаивать свою территорию, потом повернулась и бросилась в дом.

Дейв ворвался в кухню, чуть ли не наступая ей на пятки. Однако внутри дома преимущество перешло к Мерри. Она знала в нем каждый уголок и поворот, кроме того, у нее перед глазами постоянно была своего рода карта с обозначением мест, где можно наткнуться на дремлющих котов или щенка.

Она уже взлетела по лестнице, когда услышала снизу, как чертыхнулся Дейв. Еще несколько шагов, и она будет в безопасности, в спальне…

Только дверь там не запиралась.

Мерри обернулась на верхней площадке лестницы как раз тогда, когда Дейв совершил прыжок через пару ступенек.

— Ну, довольно!

— Неужто? — Он остановился на две ступени ниже площадки и смотрел снизу вверх. — А я думаю иначе.

— Дейв, по-моему, мы же решили…

— Решила ты, но не я. — Он положил ладонь на ее руку, опиравшуюся на перила. — Это сумасшедший дом, Мерри! Мы же созданы друг для друга!

— Увы, это не так. В этом-то все дело.

Однако его пальцы поглаживали ее руку, и Мерри позабыла, почему она так решила.

— Мы же договорились думать только о том, что происходит здесь и в сей момент. — Дейв сделал шаг к ней. Теперь их разделяли какие-то дюймы.

— Но…

Вялый протест угас, когда Дейв прижал руки Мерри к бокам и решительным движением повернул ее лицом к спальне.

— Если… — успела сказать она, — ты не остановишься, я не исключаю, что мне придется принять меры…

Но он уже увлек ее в спальню. Нет, я не должна допускать… Надо бороться…

Однако противостоять природе было невозможно. Во всяком случае теперь, когда Дейв укладывал ее на кровать, снимая с ее ног туфли, осыпая ее поцелуями, и она улавливала запах меда в его дыхании. Быть у себя дома — это выражение обрело для нее новый смысл, когда она заключила в объятия Дейва. С ним, здесь — ее дом. И к черту все остальное!

Мысли путались, таяли и исчезали в неудержимом потоке чувств, когда соединялись воедино двое — бедро к бедру, грудь к груди, сердце к сердцу. Ей хотелось оседлать землю, как крылатого коня, взлететь навстречу ветру вместе с Дейвом, вознестись на высоту и полететь вниз, и раствориться в водовороте наслаждения.

Если бы эти минуты стали вечностью…

— Я люблю тебя, Мерри. — Он тронул бриллиантовое кольцо, которое она продолжала носить. — Я не дам тебе уйти.

— Но я не смогу быть такой, как хочется тебе. — Слова буквально застревали в горле, она все отдала бы, чтобы никогда не надо было их произносить.

— Ты все еще никак не избавишься от своей смехотворной идеи? — Дейв приподнялся на локте. — Мерри, скажи, чего именно я добиваюсь от тебя, по-твоему?

— Нет, скажи ты.

Она ждала, надеясь, что услышит не то, что говорил Дейв неделю назад. Может, хоть выскажется по-другому, не так жестко, что позволило бы ей убедить себя смириться.

— Хорошо. — Он отодвинулся в сторону и заложил руки под голову. — Что мне нужно, Мерри, так это такая женщина, как ты.

— И какая же это женщина?

— Ты не осознаешь, Мерри, своих возможностей. — Его голос звучал нетвердо — то ли от полноты пережитого счастья, то ли от самодовольства. — У тебя столько талантов, ты так много можешь дать…

— Мои морские свинки принимают меня такой, какая я есть.

— Я тоже. — Дейв взъерошил ее волосы. — Да понимаешь ли ты, как ты красива? Куда красивее, чем Лайза, хотя хочешь это скрыть. И ты полна врожденного достоинства, что люди сразу же замечают.

Что ж, не так уж плохо.

— Насчет собственного достоинства, может, ты и прав. Но еще никто никогда не упрекал меня за то, что я красива.

— В этом-то вся штука. Ты всегда застегнута на все пуговицы. — Он опять начинает расходиться, с опаской отметила Мерри. — Ты вечно прячешься ото всех, как если бы не заслуживала лучшего. Посмотри на убранство твоего дома: стены увешаны какой-то ветошью. Ты то и дело забываешь воспользоваться косметикой. От этого ты не перестаешь, разумеется, быть красивой, но уход за кожей делает ее еще краше. Тебе необходимы новые друзья. Надо чаще выходить в свет…

— По-твоему, я способна стать идеальной хозяйкой твоего дома? — спросила его она, кипя гневом.

— Разумеется…

— Забудь об этом, Дейв. — Выбравшись из постели, Мерри начала одеваться. — Послушай… Извини, если прозвучит грубо, но… — О, проклятье! Почему это слезы должны набежать именно в решающий миг? Она не хотела бы расплакаться. — К твоему сведению, я украшаю свой дом изделиями мастеров-художников, и мне они нравятся! Я выбираю их, потому что они выражают важные для меня идеи, например желание иметь жилище по своему вкусу. А если тебя это не устраивает, ты должен покинуть меня.

Лицо Дейва потемнело от бешенства. Он отбросил одеяло и потянулся за одеждой.

— Ты упряма, словно мул, Мерри! Черт бы побрал, ты неправильно поняла все, что я говорил.

— Не думаю. — О, Дейв, я так старалась услышать хоть что-нибудь приемлемое. Почему ты не оправдал моих надежд? — Тебе не нравится даже мой образ жизни.

Натягивая свитер, он сказал:

— Прости, если я оскорбил твой художественный вкус. Но не в том дело…

Непослушная слеза выкатилась из уголка глаза Мерри, но она заставила себя не замечать выдающую ее влажную дорожку, что пролегла по щеке.

— Дейв, извини, но я не гожусь в хозяйки твоего шикарного дома, и я не ослепительная красавица. Я провела год в Нью-Йорке, «реализуя свой потенциал» и изводя горы косметики, и все это было никому не нужно.

— Думаю, ты перепутала меня с тем типом, что не любит детей и животных.

— Нет. — Сорвалась еще одна слеза. — Дейв, в тебе столько качеств, которые я ищу в людях. Так много черт, которые я люблю. Но ты, увы, не можешь принять меня такой, какая я есть.

— Ты отдаешь себе отчет в том, что это не разговор взрослых людей?

— Ты самоуверенный… — Она замолкла, не желая произнести слова, о которых будет впоследствии сожалеть. — Дейв, я думаю, тебе лучше уйти.

Он замялся, затем кивнул.

— Мы обсудим это, когда ты будешь спокойнее.

— Когда я буду спокойнее? — Чем дальше заходил спор, тем больше озлоблялась Мерри. — Дейв, я просто хотела бы, чтобы ты услышал себя, став на мое место.

— Я хотел бы того же от тебя.

Они долго не отводили друг от друга измученных взглядов. Затем он вышел и тяжело затопал по лестнице вниз. Мерри осталась стоять на том же месте. В груди нарастала боль: Дейв так нужен ей. Потом она услышала, как закрылась входная дверь.

Мерри быстро заморгала, и слезы полились рекой. В конце концов, она имеет право поплакать! Может быть, ей никогда уже больше не лежать в объятиях Дейва, но уже теперь она тоскует без него.

12

При встречах в дни подготовки к свадьбе Лайзы они вели себя очень сдержанно. Однако если Мерри испытывала при этом смущение и натянутость, то Дейв выглядел так, словно его вовсе не волнует их размолвка.

Невыносимо было смотреть, как он смеется и шутит с женихом и невестой, будто ничего не произошло. Конечно, и сама Мерри пыталась делать хорошую мину при плохой игре, но ей поведение Дейва казалось искренним.

Он надеется, что я одумаюсь. Эта мысль рассердила ее, усилила терзания.

Вечером в пятницу, за день до свадьбы, состоялась репетиция предстоящей церемонии, и все прошло гладко. Дейв приехал прямо с работы. В своем костюме-тройке он излучал уверенность в себе. Человек, который всегда добивается поставленной цели. Но на этот раз у него ничего не выйдет. И все же Мерри не могла стряхнуть с себя очарование минувших дней, забыть наслаждения, испытанного в его объятиях. Неужели нельзя найти выход из тупика?..

Конечно, решение возможно, но для этого Дейв должен захотеть пойти ей навстречу. А пока он даже не признает, что необходим компромисс.

Отработав свадебную церемонию, родственники перебрались на квартиру миссис Эндерс на чаепитие. Разошлись вскоре, так как все хотели выспаться перед главным событием. Дейв пожелал доброй ночи Мерри на глазах у всех, отделавшись легким поцелуем в щеку.

— Ко времени, когда наступит наш черед, — пошутил он, — мы станем большими знатоками подобных церемоний.

Шутку явно оценили все, кроме Мерри. С зардевшимися щеками она зашагала к машине вместе с Неттой. Когда выехали на дорогу, Мерри сказала:

— Он уже решил, что мы поженимся.

— Разумеется.

— Ты считаешь, это хорошо? — Вопрос был излишним. Мерри достаточно знала свою бабушку, чтобы не сомневаться в ее одобрении. — Но он хочет построить семью согласно своим представлениям: жить в его доме, вести его образ жизни. Мне надлежит «реализовать свой потенциал».

— Насколько я поняла, ты пыталась говорить с ним об этом?

— Да, но он в сущности даже не слушает меня! — Мерри стиснула зубы, всматриваясь в дорогу. — Мне, видимо, не удается убедить его, что речь идет не о пустячках. Ты знаешь, что он мне заявил? Будто я украшаю дом ветошью, какими-то тряпочками и веревочками.

— Ну, твой дом гораздо уютнее его огромного дворца, и работы художников-декораторов уж никак нельзя назвать ветошью. — Нетта в глубокой задумчивости смотрела в окно. — Это напомнило мне одну историю из прошлых времен.

— Расскажи. — Мерри остановилась перед красным сигналом светофора.

— Фермеру никак не удавалось объездить своего мула. Он пригласил специалиста. Тот вытащил из забора жердь и начал бить животное по голове. Фермер возмутился: «Я пригласил тебя, чтобы ты приучил мула ходить в упряжи, а не убивал его». Объездчик ответил: «Все правильно, но сначала я должен добиться, чтобы мул обратил на меня внимание».

Мерри рассмеялась.

— У тебя нигде не валяются ненужные жерди?

— Придумаешь что-нибудь сама! — прозвучал ответ Нетты.

Готовясь лечь спать, Мерри вспомнила, как в шутку Дейв сравнил ее с мулом из той народной песенки. Еще примерно с час она не могла заснуть, но блестящих идей о том, как заставить Дейва одуматься, не появлялось.

— Гости уже прибывают? — Лайза, почти совсем готовая, но еще без платья, сидела перед зеркалом в роскошном номере нового отеля. Драма изгнали, и он ушел вниз, чтобы выпить с Дейвом.

Мать невесты выбрала себе, не без воздействия Лайзы, консервативный наряд светло-сиреневого цвета.

— Я видела уже пару твоих подруг и даму из модельной мастерской, помнишь? Надо же, успели добраться до Нашвилла, хотя приглашения ушли так поздно.

— Прими их там, внизу, за меня, мама. А Мерри поможет с последними приготовлениями здесь.

Жижи устраивало любое место, лишь бы там что-нибудь происходило.

— Ну, ладно, я не против. Спущусь сейчас же вниз и буду приветствовать гостей.

Мерри одела платье подружки невесты и попросила сестру застегнуть молнию на спине. Затем они вновь повернулись лицом друг к другу.

— Колоссально, — сказала Лайза. — Моя маленькая сестричка, кто бы подумал, что нам обеим привалит такое счастье?

— Ты выглядишь потрясающе даже без платья. — Мерри принялась расчесывать белокурые локоны сестры.

— Тебе нравится? — Лайза в тонкой комбинации закружилась на каблуках. — А, может, отправиться в церковь в подобном виде? Представляешь, как пожалеют родственники Драма, что не увидят такого представления? Надо же, от всего семейства прислали за всех только сестру Драма Френсис. — Лайза сняла с вешалки свой свадебный наряд и подала Мерри. — Знаешь, сестричка, я рада, что за эти последние две недели мы лучше узнали друг друга. Раньше я считала тебя этакой бунтаркой. То есть я понимала: выучиться на ветеринара — дело трудное. Но мне казалось, что ты все делала лишь наперекор нам.