— Сфера походного инвентаря трепещет в предвкушении! — пошутил Реми.

— Да, — скромно кивнул Пэ-Пэ. — Иногда масштаб моей гениальности пугает меня самого… Вообще-то идея довольно проста. Но на продумывание деталей ушло немало времени и сил. Всем вам хорошо известны минусы классического спального мешка: голова вечно остаётся снаружи, она открыта холоду, сырости и укусам насекомых, не говоря уже о бесчисленной лесной живности, которая так и норовит воспользоваться ночной тишиной и проскользнуть в мешок через малейшую оставленную щель…

Голос Пэ-Пэ странно гудел под шлемом. Примерно таким же тоном месье Пиньо читает нам лекции на тему синусов и косинусов.

— И что же? — спросила я, поёжившись при упоминании мелких ползучих существ.

— А то: нужно нарастить спальный мешок, приделав к нему закрытый мотоциклетный шлем, соединить детали с помощью молнии, и тогда тело окажется герметично закрыто и защищено, как в настоящем скафандре.

— Блестяще! — прокомментировал Реми. — И вот этот самый скафандр ты примерял в тот момент, когда по счастливой случайности сюда пришли мы?

— Я поставил разогреть баночку квашеной капусты. А пока она разогревалась, решил испытать опытный образец. И тут нá тебе: молнию заклинило! Без вас я мог бы пасть трагической жертвой науки и геройски возложить жизнь на её алтарь.

Я просто ушам своим не поверила! Квашеная капуста в восемь часов утра?!

— Да, что-то проголодался, — объяснил Пэ-Пэ. — К тому же надо было проверить надёжность газовой горелки.

— Ничего не понимаю, Пьер-Поль, — сказала я, обводя глазами нагромождение вещей в комнате. — А это всё зачем? И вообще, с каких пор ты увлекаешься походами?

— Это строжайшая тайна, — ответил Пэ-Пэ и прижал палец к губам. — Пока я ничего не могу вам сказать, хоть режьте.

Что в Пэ-Пэ ужаснее всего, так это его страсть к тайнам. Говорят, девочки любят секретничать, но куда мне до Пьер-Поля!

— Хорошо, что у тебя шлем на голове, — сказал Реми, как будто прочитал мои мысли. — Я бы тебе сейчас хорошенько врезал, чтобы отучить проводить эксперименты тайком от нас.

— Не забывай, что без нас ты бы погиб в жутких мучениях, — напомнила я. — Мог бы хоть спасибо сказать.

— И к тому же, — добавил Реми, — если кто-нибудь расскажет мадам де Сталь о твоих кулинарных экспериментах в Морге… Не думаю, что она будет рада, когда ты пригласишь её отобедать разогретой капусткой.

Пэ-Пэ обхватил голову руками и погрузился в глубокие раздумья. Из-за шлема можно было подумать, будто он держит в руках огромную тыкву, как в фильмах про Хеллоуин.

— Ладно, — наконец решился он. — Ладно… Сдаюсь под натиском уговоров… Вот только место тут не самое надёжное. Мадам де Сталь может появиться в любую секунду.

Он встал, выглянул в приоткрытую дверь и, успокоенный, вернулся обратно.

— Пока всё тихо… Мне понадобится некоторое время, чтобы привести комнату в порядок. Давайте встретимся завтра ровно в полдень в кафе у школы. А до тех пор попрошу вас соблюдать максимальную секретность относительно того, что вы здесь видели и слышали. Думаю, не стоит и упоминать, что речь идёт о сверхконспиративной встрече! Будьте предельно осторожны и не опаздывайте… Для большей согласованности давайте сверим часы. Мои идут с безупречной швейцарской точностью, и на них сейчас восемь часов сорок девять минут.

Мы приняли его странные условия. Любовь Пэ-Пэ к таинственности — это ещё полбеды: куда хуже его страсть к театральным эффектам. Но мне так не терпелось узнать, о чём всё-таки идёт речь, что я решила ему не перечить.

— И последнее: я, конечно же, приду в маскировке. Действовать в открытую слишком рискованно. А чтобы вы меня узнали, в руке у меня будет цветок в горшке. Вопросов нет?

Реми задумчиво покачал головой.

— Пэ-Пэ, — проговорил он. — Мне иногда не верится, что ты существуешь на самом деле.

— Знаю, старик, знаю. Бывают дни, когда я сам поражаюсь тому, как могла подобная интеллектуальная мощь сконцентрироваться в одном хрупком теле… Но ты привыкнешь, вот увидишь.

С этими словами Пьер-Поль вытолкал нас за дверь.

3. Секретное свидание

Вообще-то для сверхсекретного свидания место можно было подобрать и получше.

«Синий попугай» — маленькое старомодное кафе, выходящее террасой на улицу, где расположена наша школа. Это сюда по средам после уроков Реми приходит играть в настольный футбол с Филибером и другими интернатниками.

В тот день терраса была занавешена шторами лимонного цвета, мы заказали по клубничному коктейлю и расположились за столиком, из-за которого было удобно смотреть на часы, висящие над прилавком.

— Без пяти, — мрачно заметил Реми. — Классно он нас провёл. Вот увидишь, он не придёт.

Реми всегда такой — чуть что, сразу падает духом. Лично у меня никак не шли из головы странные вещи, которыми была завалена комната Пэ-Пэ, и его таинственный вид. Я поймала себя на том, что всё утро не свожу глаз со стрелки наручных часов и с приближением назначенного времени встречи сердце у меня стучит громче и громче. Обычно идеи, рождающиеся в запутанных извилинах мозга Пэ-Пэ, приводят к катастрофам, я это прекрасно знала, но всё равно сейчас мне нестерпимо хотелось поскорее стать на несколько минут старше.

Ровно в полдень дверь кафе распахнулась, и на пороге появился тип, похожий на бойскаута, в шортах и военных ботинках. Он сгибался под тяжестью огромного растения в кадке и с опаской оглядывался.

— Пэ-Пэ! — закричал Реми, придвигаясь ко мне, чтобы освободить место на скамейке. — Что это ты на себя нацепил?

— Это моя старая скаутская форма, — объяснил Пэ-Пэ, понизив голос. — Немного жмёт в подмышках. Но как вы меня узнали?

— По-моему, на свете нет ни одного другого скаута, который носил бы на голове мотоциклетный шлем и таскал с собой двухметровый папоротник!

— Ничего другого не нашлось, — сказал Пэ-Пэ. — Пришлось одолжить растение у мадам де Сталь.

— А шлем-то? — спросила я, еле сдерживая смех.

— Так и не смог снять, — признался Пэ-Пэ. — Но зато какой камуфляж, а? Да и вообще, умение приспособиться к обстоятельствам всегда было отличительной чертой великих умов человечества.

— По крайней мере, незамеченным твоё умение приспособиться точно не осталось, — ухмыльнулся Реми.

С появлением Пьер-Поля все разговоры в кафе действительно умолкли, и посетители в недоумении поглядывали в нашу сторону.

— Для месье — газировку с трубочкой? — насмешливо поинтересовался официант у Пэ-Пэ. — А для растения — воду с газом или без?

Мы дождались, пока официант отойдёт подальше, и набросились на Пэ-Пэ с вопросами.

— Терпение, друзья мои, терпение, — проговорил он, пытаясь просунуть трубочку под шлем. — Газетные ларьки открываются только через полчаса. До их открытия вы ничего не узнаете.

Наконец он победил трубочку и разом втянул в себя чуть ли не полбутылки газировки.

Его кривляние начинало всерьёз действовать мне на нервы. Я собралась было ему об этом сказать, но тут он выдернул трубочку изо рта и снова заговорил:

— Воспользуемся минутами ожидания, чтобы кое-что обсудить. Скажите мне, каковы ваши планы на каникулы?

— Каковы мои планы? — переспросил Реми, пожимая плечами. — Мать, как обычно, на мели, так что…

— Я уезжаю только в августе, — сказала я. — Поедем на Луару, как всегда.

— Превосходно! — воскликнул Пэ-Пэ. — Просто превосходно!

Лично я не видела ничего превосходного в том, чтобы до августа проторчать дома, лёжа в постели или сидя в одиночестве перед телевизором: грызть ногти и смотреть с утра до вечера дурацкие телепередачи. Пэ-Пэ что, всё-таки сошёл с ума?

— Это идеально совпадает с моими собственными планами! — объяснил он. — Если подытожить сказанное вами, в ближайшее время вы оба свободны как птицы, правильно?

— Слушай, Пэ-Пэ, — раздражённо одёрнул его Реми. — Может, хватит уже нас мариновать?

— Ещё несколько секунд терпения, — сказал Пэ-Пэ, поднимаясь со стула. — Вот сейчас я куплю газету, и можете оба с благоговением целовать мне ноги.

— Матильда, — проговорил Реми, глядя, как удаляется в направлении газетного ларька пухленькая фигура Пьер-Поля. — Он, похоже, всё-таки двинулся. Ему пора не форму скаута носить, а смирительную рубашку.

Честно говоря, я уже и сама начинала сомневаться в нормальности Пэ-Пэ.

— Математикой перезанимался? — предположила я. — Мозг прогнулся под тяжестью квадрата гипотенузы… А может, это всё из-за шлема? Сосуды в голове пережало?

Мы на мгновенье притихли. Конечно, Пэ-Пэ — один из самых невыносимых людей, которых я знаю, но всё-таки печально было наблюдать, как совсем ещё юный человек, полный планов и надежд, у тебя на глазах лишается разума… Говорят, когда приближается лето и наступают жаркие дни, самые обычные люди вроде нас с вами могут вдруг съехать с катушек: они начинают безо всякой видимой причины поджигать деревья в лесу или нарезать детей ломтиками, чтобы изжарить их в оливковом масле…

Неужели нечто подобное случилось и с Пэ-Пэ?? Я невольно отшатнулась, когда он вернулся и уселся обратно на своё место, победоносно размахивая в воздухе купленной газетой.