Арсен посмотрел на указатель местонахождения.

«Гиблое место, ни одной живой души на как минимум 150 а. е. [Астрономических единиц.], если не принимать во внимание тридцать расходящихся точек на мониторе пирометра».

Мысль ему очень понравилась. Слишком давно молодой человек не устраивал себе такие подарки.

«Свободное, совершенно свободное, никому не нужное пространство!» — он пришёл в восторг.

…Молодой учёный улыбнулся, приземлившись на гребне одной из гигантских дюн. Солнце садилось за горизонт, и первые тени устрашающе очерняли эоловые формы по контрасту с багровым песком с лёгким охряным ободком на фоне изумрудного небa. Арсен подумал, что подобной естественной красоте нет более места в старом мире. Oн пожалел об отсутствии кислорода. Пришлось ограничиться просмотром через стекло лобового иллюминатора. Смоляные тени продолжали подбираться к глайдеру, как охотящиеся кошки — неслышно, тревожаще, и изумрудное небо меняло колорит на иссиня-чёрный.

«Да, — подумал Арсен, — чёрная дыра уже близко. Сколько же времени осталось этой обречённой системе?»

Теперь он уже не жалел, что остался в глайдере. Молодой человек всматривался в черноту горизонта. Его необъяснимо тянуло туда.

«Чернота — не пустота, нисколько не пустота, — размышлял он, — даже наоборот… Намного выше, осмысленнее, чем мы можем себе представить! Сколько благородства в этой черноте! Она знает о нас всё, а мы о ней — ничего. Даже самые чёрные наши мысли ей известны — такого же цвета. Есть ли хоть одна тайна, которую она не поглотила? Возможно, есть — тайна, с которой они заодно…»

Глава 3

In mе оmnis spеs mihi еst [«Вся моя надежда только на себя».]

Арсен очнулся от пронзительной головной боли. Она свистела в ушах, звенела у висков и ноюще отдавала в суставы, вызывая мучительную ломоту. Во рту у него пересохло.

— Ах-х-х! — раздражённо выдохнул он слабым голосом и приоткрыл глаза.

Стояла кромешная тьма. Его руки попытались ухватиться за пустоту, но тщетно. Страх подступил внезапно, сковал дыхание, под ложечкой неприятно засосало, тело охватил омерзительный холод.

«Самообладание, выдержка, хладнокровие…» — превозмогая страх, уговаривал себя молодой человек.

Кое-как переведя дух и всё ещё ничего не соображая в непроглядной тьме, Арсен попытался за доли секунды понять ситуацию. Глубокая тишина нарушалась лишь его прерывистым дыханием. Он попытался успокоиться. Тишина усилилась. Бедняга попробовал на ощупь определить, где он. Песок, много песка, холодный пол, круглая рама, ещё одна, поворот…

«Боже, как холодно и одновременно душно. Невыносимо хочется пить… Слабо запахло йодом…» — сообразил он и пополз на четвереньках — по стенке, в сторону этого запаха, превозмогая острую боль в суставах. Макушкой наткнулся на знакомый поворот — понял, что находится в своём глайдере. Он повернулся на спину, широко раскинув руки и ноги, и облегчённо вздохнул.

— Это мой глайдер! — попытался воскликнуть он, но получилось безжизненно и хрипло.

Арсен решил позволить себе немного расслабиться и отдохнуть. «Десять секунд, не больше…»

Потом хлопнул в ладоши, чтобы включить свет. Лампочка замигалa, не реагируя на команду голоса.

«Система оповещения о чрезвычайном положении. Тьфу ты, чёрт» — хрипло выдохнул он.

В глайдере — полный разгром: навигационные приборы поломаны, пульт управления разбит вдребезги. Пол в медблоке залит йодом и кровью. Внутренняя поверхность глайдера покрыта следами засохшей крови.

— Включить систему навигации глайдера, — с усилием прохрипел Арсен.

Голосового ответа не последовало. На разбитой системной панели загорелся светодиод, извещающий о дисфункции навигации.

«Такое возможно только при аварийной ситуации» — пронеслось в голове.

Он постарался встать на ноги, но адская боль, мелькание бликов и мушек в глазах предостерегли от этой затеи. Его прошиб холодный липкий пот.

«Лучше по-пластунски, вернее будет», — подбодрил себя Арсен.

Добравшись до навигационного пульта управления, он разъединил контакты и подключил их к контрольной панели. Пот заливал глаза, смертельная усталость мешала сконцентрироваться. Руки дрожали. Он почувствовал, что вот-вот потеряет сознание.

«Нужна вода, — мелькнуло в мыслях. — Ползти как минимум четыре метра — но это необходимо. Попробую наладить дистанционный контроль…»

— Чёрт, не получается! — хрипло выругался он.

«Попробую по-другому» — Арсен принялся набирать системные команды.

Через секунду послышалось знакомое шипение.

— Включить бортовой журнал, — произнёс он, а сам медленно пополз в сторону пищевого блока.

Загорелась голограмма. Она показала отсутствие записи по …10.134247.

— Что… 10.135244?

— Включить регистрацию аварийного бортового самописца.

— Запись отсутствует. Вы желаете начать регистрацию? — спросил приятный синтетический голос.

— Да, — хрипло, еле слышно ответил Арсен.

— В каком временном измерении? Астрономическое время по умолчанию.

— В новой системе единого времени.

— Регистрация бортового журнала стартовала успешно с …10.135247.

Раненый дополз до пищевого блока. Консервные банки остались нетронутыми, как и вода. Он дотянулся до первой попавшейся полки и схватил бутылку. Сначала смочил губы, потом прополоскал рот. Истома охватила тело. Присутствие гравитации обнадёживалo.

«Значит, я не в глубоком космосе. Дышится, правда, неважно. Почему была запущена система аварийной эвакуации? Здесь прослеживаются некие панические реакции», — заключил Арсен.

«Иллюминатор!» — промелькнула внезапная мысль.

Он ещё какое-то время оставался на корточках, смакуя воду. Потом, ощутив слабый прилив сил, осторожно, чтобы не расплескать её, пополз к боковому иллюминатору. Передохнул.

— Выключить свет.

Cвет тут же потух.

Превозмогая боль, раненый начал медленно подниматься, опираясь о стенку одной рукой, а вторую приложив козырьком к глазам, вглядываясь в темноту. Он констатировал отсутствие какого-либо света снаружи. Полная тишина усугубляла и без того безнадёжное положение.

«Не поддаваться панике», — скомандовал он себе.

«Я заперт в корабле. Но в каком? Это предстоит выяснить… Самообладание начинает возвращаться», — тяжело опускаясь на пол, подумал Арсен.

— Включить свет.

Молодой человек позволил себе отдышаться, отдохнуть и, смочив губы водой, двинулся в входному люку. Скафандр перед выходом пришлось надевать как под пыткой. Но другого выхода не было — он не мог ходить, а скафандр мог также служить экзоскелетом. Подсветка глайдера помогла ему выйти из кабины и сориентироваться. Ещё одна приятная и успокаивающая новость: «Я на своём корабле! Всё-таки надо быть максимально осторожным. Может, я и не один… Нужно осмотреться…».

Включил освещение и направился в рубку управления кораблём. Огляделся.

«Все на местах за исключением пилота», — иронически отметил он. И хрипло скомандовал:

— Включить систему навигации.

— Ваш идентификационный номер?

Распознавательная голосовая функция не сработала.

«Что ж, придётся раздеваться». — Мужчина отключил функцию экзоскелета скафандра и положил руку на локальную поисковую панель.

— Системное управлениe разблокировано. Подтверждение ввода данных.

— Запустить функцию распознавания биологической единицы.

— Обнаружена одна биологическая единица на борту корабля.

«Это обнадёживает…» — заключил Арсен.

— Запустить функцию работоспособности системы.

— Функция работоспособности системы стартовала. Энергетический баланс дестабилизирован: топливное обеспечение 10 %. Остановка первого двигателя. Снижение реактивной тяги 53 %. Располагаемая мощность при одном неработающем двигателе 45 %… Потеря импульса… Градиент падения статического давления на борту 10–10 бар в секунду. Нет данных об устройстве коррекции статического давления. Гироскопический эффект в норме. Биологическая выживаемость 0,01 %.

— Достаточно. Загрузить отсечкy первого двигателя.

— Cистема отсечки двигателя вышла из строя.

«Энергетические запасы корабля истощены… Даже если исправлю импульсное колебание — это не прибавит кислорода, которого осталось на несколько сотен временных единиц, — задумался Арсен. — Надо соображать…».

— Рассчитать длительность работы ускорителя при действующей системе.

— Прекращение работы ускорителя вследствие выгорания топлива через 120 временных единиц.

— Рассчитать скорость полёта в момент полного выгорания топлива.

— Скорость полёта в момент полного выгорания топлива равна 146 км/с.

— Что? — Кровь заледенела в жилах Арсена, душа ушла в пятки. Руки, до того трясущиеся от усталости, вышли из-под контроля.

«Спокойно. Самообладание в первую очередь».

— Вызвать функцию о передачe данных об эффективности ПИО [Приборо-измерительноe оборудованиe.].

— Передачa данных о работе ПИО в норме.

«Час от часу не легче, — подумал Арсен, — чему верить? Корабль небольшой, но времени нет. И слабость. Думай!»

— Включить запись системных данных.

— Запись системных данных включена.

«Такое ощущение, что я оказался там, где не должен быть…»