Жасмин Крэсуэлл

Ураган соблазнов

Пролог


Забвенье — памятник для царственных
    могил,
    Коли спесивец только титул сохранил.
    Короток век бездушных королей,
    Оценит знать лишь мир червей.
    Останется дурная слава на устах,
    Когда тела их превратятся в прах.
    В раскинутые для потомков сети
    Поймать удастся глупый ветер.
    Vanitas Vanitatum

Джон Уэбстер

В комнате для прессы Белого дома собралась куча жаждущих сенсаций журналистов.

Эндрю Макдональд тихо выругался. Он предполагал увидеть такое скопление репортеров, но все-таки растерялся, когда под нос ему сунули несколько микрофонов. Путь к отступлению был отрезан.

— Как вы восприняли извинения президента, мистер Макдональд?

— Положительно. Моя мать и я были абсолютно уверены в невиновности отца…

— Кто был заинтересован скомпрометировать вашего отца, мистер Макдональд? Вы не считаете, что это дело рук правительственных чиновников?..

На другой день, может быть, Эндрю и оценил бы скрытую иронию вопроса, но не сегодня. Слишком сильны были переживания.

Да, его отца оклеветали, избрали козлом отпущения, чтобы скрыть истинных виновников из высших сфер. Но это, к сожалению, была еще не вся правда.

Эндрю выдавил из себя жалкую улыбку.

— Не думаю. Чиновники из госдепартамента, предъявившие моему отцу обвинение в государственной измене, действительно уверовали в его виновность.

Эндрю хитрил напрасно. Ни у кого не вызывало сомнений, что фальшивка была сфабрикована в высших правительственных сферах. И репортеры ждали от него именно такого ответа. Толпа борзописцев недовольно загудела. История с Джеймсом Эдвардом Макдональдом была настоящей сенсацией, в ней было все для первополосных публикаций: шпионы, предатели, космический спутник, тайные операции разведслужб и даже одна принцесса. Журналистская мечта! Скрытность правительственных чиновников давала полную волю фантазии. События на Ближнем Востоке, разногласия по торговым вопросам с Японией и другие важнейшие новости отступили на второй план. На первом было выступление президента в связи со шпионским скандалом.

Напористая журналистка ткнула Эндрю под нос микрофон, стараясь перекричать вопросы коллег:

— В связи с тем, что с вашего отца сняли обвинения, принцесса Эрика, ваша мать, собирается вернуться в Штаты?

— К сожалению, у матери остались не самые благоприятные воспоминания о Соединенных Штатах. — Голос Эндрю звучал сухо и резко. — И извинение президента не вернет отца к жизни. Я же никогда не сомневался в его честности. Насколько мне известно, моя мать хочет остаться жить в Бразилии на нашем семейном ранчо.

— А каковы ваши планы, мистер Макдональд?

Отличный вопрос, черт возьми! Что же он теперь будет делать? Последние двадцать лет, когда уже стало ясно, что отец закончит свои дни в тюремной камере, Эндрю посвятил тому, что доказывал всему миру идиотизм американской системы правосудия. И он добился успеха — президент Соединенных Штатов лично объявил, что Джеймс Эдвард Макдональд не был виновен ни в чем.

Эндрю мог бы ликовать, но…

Накануне вечером Григорий Иванович представил ему неопровержимые доказательства виновности отца. В течение девятнадцати лет Джеймс Эдвард Макдональд действительно продавал русским американские военные секреты…

1

Прямо из госпиталя Джефри поехал за Ноэль, чтобы вместе отправиться на вечеринку. Она уже ждала его в назначенном месте. Он отблагодарил ее за пунктуальность улыбкой и нежным поцелуем.

Устроившись в машине, Ноэль ощутила резкий аромат одеколона. Так, наверное, душились средневековые кавалеры, подумала Ноэль, не принимавшие ванну по два месяца, опасаясь простудиться в холодную погоду. Ночные рубашки и колпаки должны были скрывать сальные волосы и заскорузлое тело, а духами забивали запах пота. Интересно, придворные снимали свои ночные колпаки, когда занимались любовью с женами или молоденькими протеже? Ноэль улыбнулась. Как профессиональный историк, она слишком мало знала о реальной жизни иных времен, так много интригующих вопросов оставались до сих пор без ответа.

Джефри притормозил на красный свет на Шейкер-бульваре.

Ноэль уставилась в окно, разглядывая унылую улицу. С крыш капала вода, на мостовой застыло грязное снежное месиво.

"Влияние ночных колпаков на сексуальную удовлетворенность в Европе XVII века". Отличное название для исторической монографии, которая станет бестселлером!

— Чему ты ухмыляешься? — недовольно проворчал Джефри. — Не вижу ничего смешного в том, что старик Хэйес решил не уходить на пенсию. Если он останется, у меня не будет никаких шансов в этом году.

— Извини, я просто задумалась. Пришло в голову несколько забавных мыслей для статьи. — Ноэль не собиралась посвящать мужа в свои размышления об историческом значении ночных колпаков.

Иначе Джефри следующие полчаса посвятил бы скучной лекции, нудно разъясняя ей, что не следует терять время на всякую ерунду. С явной неохотой Ноэль переключилась с куртуазных проблем прошлого на более актуальную тему его карьеры.

— Мне жаль, что твои надежды не оправдались. Ты — отличный хирург, и я уверена, что все будет так, как ты хочешь.

Джефри пожал плечами.

— Я лучший кардиохирург в этом городе, так какого же черта я должен ждать? Я был уверен, что Хэйес уйдет на пенсию…

— Может быть, в следующем году. Ведь ему еще нет шестидесяти.

— Черта с два! Старый козел еще справит свой столетний юбилей в операционной!

— И будет задувать свечки с помощью аппарата искусственного дыхания!

Джефри даже не улыбнулся.

— С помощью этого аппарата нельзя задуть свечи, — произнес он так, как будто читал нотацию молоденькой медсестре за проявленную нерасторопность.

— Хорошо, пусть так. — У Ноэль не было никакого желания спорить.

За четыре года супружеской жизни она привыкла к занудливой компетентности мужа. Сейчас как раз наступил удобный момент, чтобы сообщить ему о своих планах вернуться к преподаванию в Йельском университете. В конце концов, она должна подумать и о своей карьере… Правда, для этого придется переехать в другой город. Конечно, она могла бы преподавать и в Западном университете здесь, в Кливленде, и тогда ничего не нужно будет менять. Но как раз это и огорчало ее.

— Я сегодня получила ответ из университета. — Ноэль пыталась скрыть свое волнение.

— Из Йельского университета? Отлично! Они согласились взять тебя на работу?

— Нет, меня завернули. Они говорят, что у меня прекрасные показатели, но мало научных публикаций…

— Черт, я был уверен, что ты получишь эту работу! Все бы сразу разрешилось.

Ноэль удивленно взглянула на него.

— Что разрешилось? Тебе бы пришлось все бросить или я бы уехала одна. А от этого выиграна бы моя карьера, но не наш брак.

— Ты права, конечно. — Джефри положил руку на ее колено. — Ладно, подождем до следующего года… Надеюсь, что сегодня будет не так скучно, как обычно бывает на званых обедах у тетушки Мэрлин.

— Слава Богу, от этого мы спасены. Твоя тетка сейчас слишком занята политикой.

— Что ты имеешь в виду?

— Забыла сказать тебе: на прошлой неделе она звонила и сказала, что очень занята предвыборной кампанией Эрни Вивера в сенат.

— Что ж, вполне безобидное занятие, ведь он — республиканец. Надо только отговорить ее от слишком больших пожертвований. — Джефри припарковал свой "мерседес" рядом с коричневым "бьюиком-регал" и выключил зажигание. — Поторопись, Ноэль, мы и так опаздываем.

Дверь дома Мэрлин Ван-Брэдин распахнулась прежде, чем Джефри нажал на звонок. Служанка приняла их верхнюю одежду и предложила пройти в гостиную.

— Большинство гостей уже в сборе, скоро подадут ужин.

Тетя Мэрлин стояла в театральной позе у отделанного мрамором камина и произносила один из своих обычных бесконечных монологов. Увидев Джефри с Ноэль, она оборвала речь на полуслове и направилась им навстречу.

— Мои дорогие! Как я рада вас видеть! — Она грациозно ступала по старинному персидскому ковру, чуть придерживая длинный шлейф вечернего кашемирового платья.

Царственным жестом она протянула Джефри руку для поцелуя, но тот ограничился рукопожатием и неожиданно чмокнул тетку в шею.

— Извините нас за опоздание, тетя Мэрлин. Операция в больнице продолжалась дольше, чем я рассчитывал.

— Мой дорогой мальчик, только спасение чужой жизни оправдывает твое опоздание к старой тете!

Мэрлин одарила Ноэль более нежным поцелуем, чем получил Джефри.

— Моя дорогая Ноэль, ты хорошеешь день ото дня!

— Вы мне льстите, тетя. Женщины делают комплименты друг другу лишь с тем, чтобы уколоть.

— В моем возрасте я уже могу говорить правду. Ты действительно выглядишь очаровательно. Просто завидую твоей статной высокой фигуре. Отец Небесный слегка оплошал, создавая меня. Моя огромная трепетная душа не может чувствовать себя уютно в этом маленьком тельце. И по какой-то никому не ведомой прихоти он сделал меня блондинкой! А мне всегда хотелось быть очаровательной брюнеткой, как ты!

Ноэль, вполне удовлетворенная собственной внешностью, благодарно улыбнулась.

А Мэрлин уже переключила свое внимание на Джефри.

— Я слышала, доктор Хэйес нарушил твои планы. Не унывай, мой мальчик! Ты обязательно займешь полагающееся тебе по праву положение. А пока — выпей немного шампанского.

Она взяла с подноса два бокала с шампанским и вручила их Джефри и Ноэль. В это время в дверях появился новый гость, и Мэрлин была вынуждена вернуться к утомительной роли заботливой хозяйки.

Только сейчас до Ноэль дошло, что Джефри успел поведать ей о своих неприятностях на работе.

— Мне показалось, что тетя Мэрлин знает о твоих делах больше, чем я?

— Это был не более, чем светский треп. Она скоро совсем свихнется. Если не Эрни Вивер разорит ее, так найдется какой-нибудь другой шарлатан. Она вполне серьезно относится к собственной болтовне об ошибках божественного провидения. И мы обязательно лишимся ее наследства, если не предусмотрим всего. Она вполне может раздать деньги беднякам, чтобы исправить несправедливость мироустройства. Или потратит все на новые средства для похудения.

— Это ее право, я полагаю, тратить свои деньги по собственному усмотрению.

Лицо Джефри исказила гневная гримаса.

— Это не ее деньги! Это мое наследство! Каждый цент этих денег принадлежит моей семье! — Джефри с ненавистью посмотрел на тетку.

К его явному неудовольствию, Мэрлин уже тянула к ним одного из вновь прибывших гостей, смахивавшего на хиппи круглолицего мужчину средних лет, в измятой рубахе и потертых штанах. Еще более авангардный вид придавали ему круглая металлическая оправа очков и прическа под Джона Леннона.

— Познакомьтесь, это Брайан Дефью, — представила "хиппи" Мэрлин с оттенком гордости в голосе. — Он прямо из Лос-Анджелеса.

Джефри и Ноэль изобразили на лицах вежливые улыбки. Тетя Мэрлин не могла обойтись без "диковинок" на своих вечерах.

— Как долетели, мистер Дефью?

— Брайан! Зовите меня просто Брайан. Вы почувствовали связь со мной, как только я вошел, не так ли? Вы должны были почувствовать электрический разряд, когда наши души соединились! — Дефью схватил Ноэль за руки и пристально уставился в глаза.

— Ничего подобного! Даже никакого звона в ушах!

Возмущенный Джефри отстранил руки Дефью и обнял Ноэль за плечи, притягивая жену к себе.

— Между прочим, это моя жена, мистер Дефью. И я не думаю, что она хотела бы вступать с вами в какую-то связь!

— Ну, конечно. Я ведь вижу ее ауру…

— Где вы нашли мистера Дефью, Мэрлин? — Ноэль, стараясь разрядить возникшее напряжение, спросила о первом, что ей пришло в голову.

— В Лос-Анджелесе. — В голосе Мэрлин звучала обида, что родственники не оценили ее находку. — Брайан собирается после ужина устроить сеанс. Правда здорово?

— Не сеанс, милая дама, — вежливо поправил ее Брайан, — а опыт связи с потусторонними силами. Мы не будем сидеть в темной комнате за круглым столом и крутить тарелку, взывая к душам усопших. Все свои опыты я провожу в привычной для аудитории обстановке. — Дефью покосился на Джефри и снова дотронулся до руки Ноэль. — Вы особенная, я чувствую это. Необыкновенная! У вас сильная аура, вы можете быть мощным проводником энергии из космоса. — Он прижал ее руку ко лбу. — Я ощущаю вашу силу. Вы можете влиять на миллионы слабых душ.

Джефри тихо выругался, а Ноэль, казалось, осталась довольной исследованием ее внутренней силы. Дефью показался ей настолько глупым, что не стоило на него сердиться. Но руки она все-таки вырвала и обтерла об платье.

— У вас тоже сильное поле, Брайан. — Она саркастически улыбнулась. — Меня просто в жар бросило! Хотя, быть может, это от бокала шампанского?

— Так вы почувствовали мою ауру? — Дефью облизал губы языком. — Я знал, что вы почувствуете, вы — одна из нас. Я почувствовал нашу общность, как только вошел, и сразу же попросил Мэрлин меня представить вам.

— Почему это вы, Брайан, сразу же чувствуете ауру только самых красивых женщин? — кокетливо поинтересовалась Мэрлин.

— Мне это неведомо. И есть тайны, которые я не могу открыть непосвященному… Кстати, не тратьте ваши деньги на Эрни Дивера. Его не изберут.

— Вивер, — поправила его Мэрлин, — его зовут Эрни Вивер.

Дефью пожал плечами.

— Вивер, Дивер… Какая разница?! Он обязательно проиграет. У него слабая и мутная аура.

Все еще раздраженный взгляд Джефри напомнил Ноэль, что настал удобный момент закончить этот разговор.

— Очень было приятно с вами познакомиться, Брайан.

В этот момент объявили, что ужин подан, и Ноэль с облегчением вздохнула. Схватив Джефри под руку, она подтолкнула его в сторону накрытого стола прежде, чем экстрасенс успел что-либо ответить.

— О, Боже, — шепнул Джефри, — тетка совсем выжила из ума, если обхаживает этого идиота!

— У всех свои странности! Но, как правило, ее протеже были более занимательными, чем этот Дефью.

— Как бы у гостей не случилось несварение желудка, если он после ужина устроит свои опыты. — Джефри критически озирал заставленный яствами стол. Но на тарелку положил себе лишь тонкий ломтик сыра, лист шпината и хлеб. — Лучше не есть все это, особенно масло. Если бы ты видела, во что они превращают сосуды человека, то сразу же изменила бы свои вкусы.

— Рада, что мне не приходится их видеть. И я люблю масло. — Облизнувшись в предвкушении удовольствия, Ноэль наложила себе в тарелку жирной буженины, овощей и в довершение полила мясо чесночным соусом.

— Потом не обращайся ко мне, если у тебя обнаружится аритмия или пойдут сбои в других органах!

Ноэль представила, как холестерин разрушает стенки сосудов… и отправила в рот кусок буженины.

— Попробуйте этот соус. — Темноволосый привлекательный мужчина, устроившийся рядом, протянул ей серебряный соусник. — Если вы собрались умереть молодой, следует торопиться с удовольствиями. — Он добродушно усмехнулся, и Ноэль приветливо улыбнулась ему в ответ.

— Не могу себя ограничить в еде, даже если после этого неделю придется сидеть на диете.

— Мои шпионы с кухни сообщили, — он наклонился к ее уху и прошептал, — что на десерт готовится шоколадный торт с сыром.

— О-о-о! Значит, на диете придется сидеть весь месяц!

К ним подошел рыжеволосый красавец и, взяв собеседника Ноэль под локоть, произнёс:

— Мы оставили тебе место у камина, Эндрю. Пойдешь к нам?

— Уйти? — Он повернулся к Ноэль. — Вы не присоединитесь к нашей компании? Простите, забыл представиться. Меня зовут Эндрю Макдональд.

— О нет, благодарю за приглашение, но муж ждет в гостиной.

— Жаль. Тогда встретимся позднее. Приятного аппетита.

Но Ноэль вовсе не собиралась сразу же возвращаться к мужу с полной тарелкой.

Джефри же нашел себе собеседников, симпатичную пару, со вниманием слушавшую его рассуждения об артериях и влиянии жирной пищи на сердечную деятельность. Его жена тем временем прохаживалась у столика с десертом в ожидании появления шоколадного торта. "Нет ничего противнее, — размышляла она, — чем кофе без кофеина, заменитель масла без холестерина и любовь без поцелуев".


Тетушка Мэрлин тем временем завела Брайана в библиотеку, где планировалось проведение спиритических опытов. За ними потянулись гости с чашечками кофе в руках.

Верхний свет был потушен, горели лишь светильники по стенам. Кресла расставили полукругом вокруг массивного дубового стола, за которым собирался священнодействовать Дефью. Ноэль устроилась поближе к двери, рассчитывая минут через двадцать улизнуть с представления. Рядом сел ее новый знакомый, Эндрю Макдональд, по другую руку — Джефри с чашкой жидкого мятного чая.

Не успели все занять места, как Брайан Дефью громко потребовал тишины. Проникновенным голосом он объяснил присутствующим, что душа после смерти не умирает, хотя все знали об этом с первого причастия. "Его речь можно без редактирования печатать в еженедельнике для домохозяек типа "Нэшнл Инкуайерер", — подумала Ноэль.

Аудитория недовольно зашушукала, кто-то тихо присвистнул. Брайан величественным жестом римского императора вновь призвал аудиторию к тишине.

— Все вы, конечно, хотите знать, что вас сегодня вечером ожидает. Я собираюсь вызвать дух того, кем я был в предыдущей жизни, — императора Саргона! Итак, леди и джентльмены, будьте внимательны. Саргон был потрясающей исторической фигурой. Он правил более четырех тысяч лет назад территорией, известной нам как Месопотамия. Императорская династия, которую он основал, находилась у власти почти двести лет. Царство его простиралось от Средиземного до Черного моря. Император Саргон, как вы сможете убедиться во время нашего контакта, был очень колоритной личностью. — Брайан дождался, пока стих смех в комнате. — Это нелегко, но я надеюсь вызвать сюда дух императора. Однако мой успех во многом зависит от вас. Я только проводник психической энергии, вы же должны соответствующим образом настроиться.

Ноэль заметила, как Джефри с шумом отодвинул кресло, встал и предпринял попытку уйти из библиотеки. Однако по пути он натолкнулся на тетю Мэрлин, что-то раздраженно шепнувшую ему, и вновь вернулся на свое место.

— Вспомните, какое волнение охватывало вас, когда вы впервые влюбились, — продолжал вещать Дефью. — Вспомните, как глубоки были ваши переживания, каким радостным казался окружающий мир. Помните ли вы, как сжималось сердце при прикосновении к любимому? Какое чувство легкости, полета вы испытывали? Какими красивыми и уверенными вы себя тогда ощущали?

Несколько человек закивали головами, аудитория была уже под его контролем, погрузившись в воспоминания. Хотя это были обычные фигли-мигли странствующих шарлатанов, Ноэль оценила его умение завладеть вниманием присутствовавших, хотя саму ее риторика Дефью абсолютно не тронула. Она украдкой присмотрелась к лицам соседей. Было заметно, что большинство из них уже горело желанием соприкоснуться с потусторонним миром и доверяло оратору. А голос его становился все тише, заставляя напрягать внимание. Полумрак скрыл странности его одеяния и неказистость фигуры.

Когда он размахивал руками, тени бежали по стенам и потолку. За его спиной потрескивал огонь в камине. "Прямо по учебнику истории, — мелькнуло в голове Ноэль, — как на спиритическом сеансе в Англии в викторианскую эпоху". Она поймала себя на том, что, как и другие, прислушивается к каждому слову.