Он не стал ждать, пока я уйду, — просто вышел на балкон и словно растворился в воздухе. А я подумала, что целовалась с человеком, не зная его имени.
И мне захотелось снова сделать это.
Глава 2
Вернувшись на вечеринку, совершенно сбитая с толку встречей с незнакомцем и его поцелуем, я не сразу заметила Белль. Но она меня не пропустила: просияв, схватила за запястье и потащила к бару. Подруга хитро улыбалась, и я поняла: мне не отвертеться. Видимо, вид после поцелуя у меня был еще тот.
— Черт возьми, что произошло? — спросила Белль, пододвигая мне вазочку с орехами.
— Спасибо, я не голодна. — Сейчас еда и правда была для меня на последнем месте.
— Ты злишься? И… Ты что, выпила?
— Я ничего не пила, — сказала я, хотя чувствовала себя пьяной. Его губы…. Их вкус остался со мной. Его восхитительный пресс…. Волна тепла охватила мое тело, и я с трудом удержалась, чтобы не начать обмахиваться.
— Клара. — Белль пощелкала пальцами, чтобы привлечь мое внимание. Я покачала головой и тупо посмотрела на нее. — Клара, я пообещала брату, что ты хотя бы выпьешь с ним.
— Извини, — прошептала я. Мне действительно было не по себе от того, что я так безобразно проигнорировала ее брата. Но вообще-то извиняться было не за что. К тому же я знала, что единственный способ противостоять подруге — пристыдить ее. Белль не любила этого. Не хотелось бы разыгрывать эту карту, но по-другому не получится сломить ее упрямство.
— Мне показалось, что я увидела маму, — соврала я. — Так что ты напрасно обижаешься.
Лицо Белль смягчилось, она взяла несколько орешков из вазочки и протянула мне.
— Белок. Тебе понадобятся силы.
Моя мама действительно должна была приехать. Ведь это был наш выпускной. Мадлен Бишоп никогда бы не пропустила такого события. Вечеринка была закрытой, и прессу не приглашали, однако на улице наверняка толклись папарацци. Наша семья не удостаивалась особого внимания, но все же искала его. Признаться, я не очень-то хотела видеть здесь свою мать, и Белль это понимала.
— Спасибо. — Я положила орехи в рот. От их соленого вкуса он наполнился влагой, и я поняла, что все-таки хочу есть. Мой взгляд остановился на часах, и я тяжело вздохнула. Прошло больше шести часов с тех пор, как я ела последний раз.
— Клара, я не хочу, чтобы ты упала в обморок в день получения диплома, — подмигнула мне Белль. Подруга знала и то, что в суматохе между церемонией и вечеринкой я забуду перекусить. Она посмотрела поверх моей головы. — А теперь внимание, Бишопы прибыли.
— Боже, храни королеву, — пробормотала я, глубоко вздохнула и взяла еще несколько орехов. Неплохо было бы выпить хорошего виски.
Обернувшись, я увидела маму, одетую в потрясающее короткое платье цвета павлиньего хвоста, которое подчеркивало контуры ее спортивного тела, но уж точно не подходило по возрасту. И все же надо быть справедливой, она, вероятно, находилась в лучшей форме, чем я. И, конечно, выбрав это платье, она полагала, что выглядит неотразимой.
Мама с любопытством осматривалась, ее изящные пальцы перебирали жемчужное ожерелье на шее. Она не была британкой по происхождению, но вполне могла сравниться с любым из аристократов, присутствующих здесь. Голова высоко поднята, и этот высокомерный взгляд… смягченный улыбкой, словно она соизволила облагодетельствовать своих подданных.
Сделав еще один глубокий вдох, я подняла руку, чтобы помахать ей.
— Последний шанс сбежать испарился, — сказала я Белль.
— Давай выпьем. — Она протянула мне стакан, будто зная, что мне нужно, чтобы пережить эту встречу. Боюсь, тут одного стакана будет мало.
— Клара, моя милая девочка! — Мама подбежала ко мне и нежно поцеловала в щеку. В обычной жизни она была скупа на чувства. «Чувства легко разрушить, — сказала она мне однажды, — так что лучше быть осторожным с ними». Она и была осторожной — у них с отцом были очень ненавязчивые отношения.
Папа пожал мне руку, а потом заключил в свои неуклюжие объятия.
— Медвежонок, ты сделала это!
Я слегка покраснела, услышав прозвище из детства. Папа никогда не считал, что любовь хрупкая.
— Выпускница университета, — сказала мама с гордостью. — Выпускница Оксфорда.
— За мою маленькую девочку! — поднял бокал папа, и я почувствовала некоторую искусственность этого жеста.
Я не сомневалась, что поступлю в университет, хотя мой отец много лет назад с большим трудом отвоевал свой диплом. Маме повезло меньше. Она не реализовала свои амбиции.
— Будущий лауреат Нобелевской премии. Большая надежда Великобритании, — продолжил папа.
Я с удивлением посмотрела на него.
— Мне казалось, я больше похожа на девушку будущего лауреата Нобелевской премии.
— Все с чего-то начинают, — пожал плечами папа. — В таких вопросах важны даже мелочи. Ганди тоже когда-то начинал.
Вспомнив о работе, которую я получила «для начала», я почувствовала легкое отвращение. К счастью, до моего вступления в должность оставалось больше двух недель, и мне было чем заняться.
— С премией или без, но я не собираюсь голодать, — сказала я папе.
Мама замерла.
— Это прозвучало ужасно….
— Это всего лишь шутка, — засмеялась я.
Она начала обмахиваться, поглядывая по сторонам.
— Здесь душно.
— Тогда давай поищем тебе другое место, дорогая, — предложил папа.
Кому, как не мне, знать: такова была пассивно-агрессивная тактика моей матери: она должна была постоянно находиться в движении. Она все время боялась что-то упустить: новые — лучшие — возможности, которые не всегда оказывались лучшими. Наша семья без конца перебиралась с места на место. Шесть лет назад, продав свой бизнес в Интернете, они переехали из Лос-Анджелеса в Кенсингтон. Дом был шикарный, самый лучший из тех, где мы когда-либо жили, а прямо через дорогу от нас жила поп-певица, которая была замужем за известным футболистом. Поначалу мама была всем довольна, но потом появились первые признаки того, что ей снова хочется перемен: она хотела найти еще более зеленые луга. Папа, к его чести, не пошел у нее на поводу. Но она обратилась в агентство по недвижимости, и каждые несколько месяцев меня приглашали смотреть дома. Мама намекнула, что хочет купить для меня отдельный дом, но я не хотела этого. Они оплачивали мою учебу в университете, и мне приходилось мириться с мамиными причудами, но теперь я была взрослой, имела работу и не собиралась жить, следуя ее указаниям.
— Клара, ты не задумывалась о том, где будешь жить, когда вернешься в город? — спросила мама, словно прочитав мои мысли.
Не с тобой, — подумала я. Лондон по-прежнему казался мне странным зверем, хотя я и в самом деле любила туманы. Однако и в Калифорнии я не захотела бы жить с ней.
— Я же говорила тебе, что поживу у Белль.
— Но Белль, кажется, выходит замуж. — Мама одарила мою подругу ослепительной улыбкой. — Ах, милая, я была бы рада знать все детали предстоящей свадьбы.
Белль улыбнулась в ответ, но, когда мама отвернулась, поморщилась. Моя напористая родительница только что пригласила сама себя на свадьбу. Наверное, она с удовольствием сыграла бы вместо меня роль подруги невесты.
— Но она же не завтра выходит замуж, — спокойно сказала я. По крайней мере, это прозвучало спокойно. Потому что меня это очень беспокоило. Одной мне было плохо — это знали и Белль, и мама. Я не понимала, что буду делать, когда Белль выйдет замуж за этого Филиппа, я старалась не думать об этом.
— Не волнуйтесь, миссис Бишоп, — сказала Белль, сверкнув глазами. — У меня есть длинный список мужчин, которые готовы на все ради того, чтобы Клара согласилась на свидание с ними.
Мне хотелось провалиться сквозь землю. Я ненавидела саму мысль о том, что кто-то будет помогать устраивать мою личную жизнь. Мне стало не по себе; сегодня я была готова ко всему, кроме этого.
— Мы говорим о мужчинах или об инвестициях?
— Это одно и то же.
Мысли мамы пошли в другом направлении, и она переключилась на Белль.
— Ты хорошая подруга, Анабелль. Вижу, ты всегда готова помочь моей дочери. Можешь называть меня Мадлен. Мы будем часто встречаться.
Я подумала о том, что мать, вероятно, намерена устраивать пятичасовые чаепития. Мне никак не удавалось вложить ей в голову счастливую мысль, что совсем скоро я буду занята работой. Моя мать не работала много лет, и я не была уверена, понимает ли она, что карьера на самом деле необходима.
— Я также надеюсь на это, — вежливо сказала Белль. Потом она скажет мне, что нашла мою мать веселой, но я знала, что она лжет. Моя мать выносима лишь в крохотных порциях.
Мы переместились ближе к двери, и я мысленно вернулась к поцелую. Одна моя половина хотела броситься искать его, но чем я тогда буду отличаться от девушки, которой он пытался избежать?
У новой Клары Бишоп нет времени на плейбоев и любовные драмы, — строго напомнила я самой себе.
И все же я ничего не могла с собой поделать — секунда за секундой воспроизводила в памяти наш поцелуй; от этого по всему моему телу разливалось возбуждение.
Из задумчивости меня вырвал громкий смешок мамы. Вряд ли кто-то удачно пошутил, но я все равно улыбнулась, как будто была в теме.