— Похоже, что так. Существа перемещаются с их помощью, но, я бы сказал, что они ползают…
— Одна, две, три, четыре… восемь. Выходит, восемь лап.
— Так-то оно так, но, может, есть еще и девятая, которая высовывается изредка.
Удивительны были движения этих придатков: они то втягивались, то зигзагообразно вытягивались, то принимали форму спирали и всякий раз очень легко изменяли свои очертания.
— Надо бы перевернуть какое-нибудь создание, если это возможно, — предложил я.
— Посмотрим, — ответил Жан и приблизился к одному из них, размером чуть больше нашего грызуна.
Быстрым движением он перевернул животное на спину — оно все было охвачено сильным сиянием, которое через несколько секунд погасло. Тварь быстро перебирала лапками, чтобы принять обычное положение.
— Интересно, что это за сияние? — промолвил Антуан.
— Даже девять лап! — провозгласил Жан.
— Действительно, девять.
— Обратите внимание, эти придатки соединены по трое и каждая троица сходится, образуя маленький бугорок.
— И правда, интересное обстоятельство.
— Да, очень интересное, к тому же…
Антуан замолчал, как бы не находя слов. А пока он думал, мы, так же как и он, заметили: три ряда лап отделялись один от другого двумя глубокими канавочками, то есть тут было точно три разных отдела.
— Мне пришла мысль, — продолжил Антуан, — что вместо внутреннего устройства с лучевой или зеркальной симметрией, эти существа строенные. Проверим!
Жан перевернул еще двух животных неодинаковых размеров и видов. Как и первое, они сразу охватывались сильным сиянием. У них тоже было девять придатков, группами по трое с двумя канавочками.
— Все строенные. Видимо, вместо двусторонних, что главенствуют у нас на Земле, тут имеются трехсторонние.
— А может, эти животные относятся к простейшим?
Мы стали следить за прыткими существами. Они, видимо, чувствовали нас и, когда мы подходили поближе, убегали и прятались. Наконец, нам посчастливилось загнать одно такое маленькое животное в расщелину скалы, и Жан начал его выталкивать. Вспыхнуло фиолетовое пламя, Жан вскрикнул и бросил тварь.
— Ой! — наш друг отскочил назад.
А когда мы, взволнованные, спросили его, он ответил:
— Оно не поранило, а причинило… какое-то своеобразное ощущение… Точно холод до костей тебя пронизывает. Совершенно незнакомое ощущение. Во всяком случае, эти звери, если их так можно назвать, — умеют себя защищать… Еще с теми, малоподвижными, я почувствовал что-то подобное, но едва-едва…
— Я так и думал, что сияние не безобидное, — добавил Антуан.
Подойдя ближе мы увидели нору, в которой спрятался зверек.
— Могло быть и хуже, — предостерег я. — Вспышка больших зверей наверняка губительнее… Да, выходит, здесь очень небезопасно. Вообще, эта планета своеобразна.
— А ведь мы еще ничего не видели. Мы не знаем, как устроены эти существа, из чего. Если это кислород, вода, углерод и азот — тогда марсианская жизнь может быть подобна нашей. Но если они состоят из чего-то другого, то пропасть между нами и ними большая.
— Химический анализ сделать будет сравнительно легко, а узнать, что у них за органы — необычайно трудно.
— Начнем сначала, — решил Жан и поймал маленькое животное. Все пошли к звездолету, до которого было не более пятисот метров.
Антуан задумчиво произнес, когда мы шли к кораблю:
— А вдруг здесь есть такие живые существа, которые пойдут на штурм звездолета?
— Из тех, что мы видели — ни одно! — решительно ответил Жан.
— А представьте себе таких великанов, как наши бывшие диплодоки или теперешние киты. Может, их мощное сияние растопит оболочку аппарата, или лучевая энергия пройдет сквозь нее и убьет нас?
— У нас есть чем ответить им. Есть и излучатели, и взрывчатые вещества.
— Это все так… Но могут быть всякие неожиданности. — Только он сказал так, как Жан вдруг резко вскочил, указывая рукой на запад: опасения Антуана оправдались, да еще как! На расстоянии трехсот метров появилось существо-великан. Оно было огромное, как библейский левиафан, как кашалот. Будучи плоским, как и виденные ранее существа этой планеты, оно все же возвышалось над землей фута на три.
— Сорок метров в длину и пятнадцать в ширину, — прошептал я.
— Заходите! — приказал Антуан. Взгляд его был взволнованным. Мы смотрели из звездолета на гиганта.
— Может, лучше немного подняться, — предложил я.
— Подождем, — ответил Антуан.
Гигантский зверь не двигался, и мы могли хорошо разглядеть его форму, эту «форму без формы», как сказал Жан. Кроме некоторых подробностей, зверь был похож на других существ, только резко отличался величиной.
— Плохо, что мы не узнали поподробнее об этих существах.
Животное потихоньку придвинулось и остановилось недалеко от звездолета. Нам казалось, а может, это только казалось, что оно боится. Неизвестно, что оно почуяло, только чудище вдруг бросилось прочь и очень быстро.
— Сто километров в час, — заявил Жан.
— А все же, хотя его лапы и двигаются, это не бег и не ползанье. Если б оно не касалось грунта, я бы сказал, что оно летит.
— Может, это какое-то особое движение, что-то среднее между полетом и ползаньем? Потом разберемся. А пока возьмемся за работу! — сказал Антуан.
Каждому выпало особое задание. Мне поручили рассмотреть строение существа. Антуан и Жан взяли частицы ткани для химического, спектрального и радиоскопического анализа. Организм был «сухой». В нем совсем не было влаги, а лишь газы и твердые тела необычайной упругости: под большим давлением или растяжением части вещества сжимались или очень хорошо вытягивались, а после воздействия снова принимали прежнюю форму.
Очень важно было разорвать их или разрезать: их упругость прямо-таки поражала. В середине тела, ближе к внешней поверхности было много вакуолей и вместе с тем не было ничего, что напоминало бы какие-либо органы.
Я упорно искал, но напрасно. Тем временем мои товарищи сделали важное открытие: анализ показал очень мало азота, углерода и водорода. Сами ткани состояли из сочетаний: кислородных, карбонатриевых, борнооксидных с незначительной добавкой кобальта, магния, мышьяка, кремния, кальция, фосфора. Были еще следы разных веществ и известных, и неизвестных.
— Эти ужасные твари принадлежат полностью к другому миру, — таков был вывод Жана.
Антуан, соглашаясь, кивнул головой, а я сказал:
— Больше всего поражает то, что у них нет влаги. Видимо, у них не кровообращение, а газообращение.
— Можно допустить, что не газообращение, а циркуляция твердых веществ, наподобие того, как перемещаются частицы внутри атома.
— Во всяком случае, первый анатомический анализ ничего не дает.
— А так как вы знаток гистологии, — авторитетно заявил Антуан, — то я делаю вывод, что тут много загадок.
— Что теперь делать?
— В первую очередь нужно продолжать исследование планеты. Летим в другие места!
— Вот другое! — закричал Жан.
— Что другое?
— Другое огромное животное… Наверняка больше первого!
Обернувшись, мы увидели существо в пятьдесят метров длиной. Оно направлялось прямо к звездолету.
— Взлетим вверх! — сказал я.
Положив руку мне на плечо, Антуан не спускал глаз со зверя, а Жан точно остолбенел, и, казалось, никто из них не слышал меня.
Существо быстро приближалось к нашему прозрачному аппарату и, очевидно, видело его, так как остановилось прямо перед звездолетом.
Вспыхнуло ослепительное сияние, и я почувствовал неимоверный холод, который пронизывал до костей. Антуан затрепетал, посиневший Жан ухватился за стену. В их глазах был ужас…
Снова вспыхнуло сияние, но на этот раз меньшее, и нас обдало морозом. Это было какое-то неописуемое ощущение, необычайно гнетущее, непохожее на что-либо нам известное. Что-то сжалось в груди, и, казалось, сердце остановилось.
Сколько времени продолжались наши мучения, а это были действительно мучения, — не могу сказать. Может, тридцать секунд, а может, несколько минут. Когда мы пришли в себя, животного уже не было. Антуан, как обычно, первый овладел собой, и к нему вернулись вся его энергия и ясность ума.
— Нам угрожала смерть! — сказал он голосом, не выдававшим волнения. — Если бы это случилось вне звездолета, то что осталось бы от нас?!
Я не мог удержаться и сказал с укором:
— Вы же меня не послушались!
— Мы сделали ошибку… Особенно я, когда увлекся. А впрочем, нужно все испытать! Этой ночью мы уже не будем рисковать своей жизнью, как в минувшую. Достаточно было бы двух или трех таких созданий, и, действуя вместе, они убили бы нас во время сна. Не спасли бы и стены звездолета!
— Если только эти твари имеют силу ночью! — сказал Антуан. — Очевидно, для таких ударов им приходится тратить много энергии.
— Интересно знать, существо поступало так сознательно, или же попросту под влиянием раздражения, наткнувшись на необычный для него предмет?
— Или необычных для него существ, — дополнил я.
— Я понимаю… Видимых сквозь стену, что непроходима, но прозрачна.
— Это ничего не значит. Может быть, и у них зрение подобно нашему.