— Прекрати немедленно, Блэр, — сказал он. — И больше никогда не смей есть руками.

Блэр кивнул и перестал есть вовсе. К счастью, он почти закончил ужин, поэтому через несколько минут, когда Джеффу позвонили по телефону, а Молли подавала десерт, смог быстро вылизать свою тарелку.

Пока отца и мачехи не было рядом, Дэвид шепотом попросил Джени, чтобы та помогла Эстер, потому что если бы Эстер так и ела своей кукольной лопаткой, она бы до утра не управилась. Джени, как обычно, перестаралась. Она взяла ложку в ручку, одетую в рукавицу, изобразила на лице страшный оскал и показала Эстер, как не касаться губами металлической ложки. Зачерпнув чуть ли не половину содержимого тарелки, она начала кормить Эстер, и они управились почти за полминуты. Малышка, напуганная до смерти оскалом сестры, послушно открывала рот, не успевая даже прожевать предыдущую ложку. Она никогда не отличалась плохим аппетитом, но сегодня просто превзошла себя. Через минуту, когда Молли спросила, хочет ли Эстер кекс, та поперхнулась, и лицо ее начало синеть.

Молли закричала:

— Джефф, Эстер задыхается!

Отец вбежал в кухню из холла. Пока они с Молли поднимали Эстер руки и хлопали ее по спине, остальные успели расправиться с кексами и были готовы встать из-за стола.

Дэвиду показалось, что испытание в виде ужина было пройдено вполне успешно. Оно действительно оказалось трудным, каждый справился с ним по-своему, и всем в конечном итоге всё удалось.

Мальчик думал, что всё прошло весьма неплохо, пока Джени не спросила отца, можно ли всем выйти из-за стола. Отец, сидя с Молли за чашкой кофе, ответил:

— Да, конечно, можно.

Больше он ничего не сказал, но его тон не понравился Дэвиду, и теперь всё произошедшее виделось ему совсем в другом свете. Он начал думать, что ужин стал особенным испытанием для всех них, причем для всех по-разному. Когда Аманда чинно выходила из кухни, на лице у нее было такое выражение, что Дэвид невольно начал думать, не специально ли она выбрала именно такое задание.

Этим вечером, когда он как обычно обдумывал прошедший день перед сном, ему на ум пришли некоторые мысли о действительных намерениях людей.

Он решил, что Аманда в самом деле всерьез верит в магию, и не важно, что у нее было на уме, когда она предложила детям семьи Стэнли войти в мир оккультизма. Он также подумал, что у него у самого, пожалуй, тоже имелись несколько тайных идей по поводу того мира, в который приглашала его Аманда. Причем об этих идеях он никому никогда не говорил и даже самому себе боялся до конца признаться в их существовании.

В одном он был уверен на все сто процентов: он выдержит все испытания, какие бы ни придумала Аманда, а потом… ну, потом посмотрим, что из этого получится.

Глава 8

На следующее утро во время завтрака Дэвид узнал подробности предстоящей полевой экспедиции отца. Оказалось, что доктор Брэдли, декан факультета, на котором преподавал Джеффри Стэнли, заболел, и врач запретил ему отправляться в летнюю полевую экспедицию в горы. Но студенты были уже набраны и записались в поездку, всё было уже готово, поэтому доктор Брэдли попросил отца о замене. Отец планировал взять отпуск на второй летний семестр, а теперь оказалось, что ему не только придется преподавать все лето, но и идти в горы с экспедицией на целых три недели.

Дэвид видел, что и отец, и Молли расстроились, но сошлись на том, что это единственный вариант — отчасти для того, чтобы выручить доктора Брэдли, но еще и потому, что переезд оказался более дорогим, чем рассчитывала семья, а кроме того, нужно было отремонтировать некоторые помещения особняка до наступления зимы.

— Это точно, — сказала Джени. — Вот, например, туалет наверху. Знаете, что происходит, когда дергаешь за цепочку?

— Да, Джени, мы знаем, — сказал отец. — Ты нам очень подробно об этом рассказывала вчера. И, если ты помнишь, мы с тобой договорились о правилах беседы за столом.

Но Джени было уже не остановить.

— Аманда еще об этом не знает, — деловито заметила неугомонная болтунья, наклоняясь ближе к «новой сестре». Теперь на фоне отцовского голоса раздавался звонкий рассказ о том, что происходит в туалете: «быыыщщ», «у-у-у», «по всему полу». Наконец Джеффри Стэнли рявкнул: «Джени, хватит!» — и воцарилась тишина.

Молли заметила, что было бы просто здорово купить к зиме новую печку, а Дэвид напомнил, что из крана с горячей водой очень часто идет холодная. Таким образом, стало ясно, что им просто необходимы дополнительные деньги, которые отец заработает за то, что поведет экспедицию в горы.

— И я очень надеюсь, что в мое отсутствие вы все будете помогать друг другу и вести себя хорошо, — сказал отец.

Семья дружно с ним согласилась, кроме Аманды, которая сидела и смотрела на всех с фирменной снисходительной улыбкой.

После завтрака Аманда позвала Дэвида и малышей на улицу, чтобы поговорить. Когда все они расселись на заднем крыльце, девочка, разгуливая перед ними взад-вперед, приступила к инструктажу.

— Сегодня, — начала она, и Дэвид сразу догадался, что Аманда собирается устроить очередной спектакль, — сегодня мы отправимся на сафари за рептилиями.

За объявлением последовала долгая пауза. Вернее, она предполагалась, но Джени, как обычно, тут же разрушила весь драматический эффект:

— А разве мы не можем просто пойти к устью реки? Там всегда полно змей.

Аманда продолжала:

— Для второго испытания, конторе начнется завтра утром и будет гораздо более трудным, чем первое, каждый неофит должен поймать рептилию. У каждого неофита должна быть рептилия, причем он не должен расставаться с ней от рассвета до заката.

— А где же ее носить? Где ее носить, Дэвид? — взволнованно спросила Эстер.

— Ее нужно носить при себе.

Эстер оглядела себя и спросила:

— А в карман можно положить?

— Тсс, — прошипел Дэвид, с трудом сдерживая улыбку — и не только из-за смешного вопроса младшей сестры. Аманда считала, что это испытание будет очень сложным, но ее ждал сюрприз. Отец детей Стэнли был геологом и не раз брал их с собой в полевые экспедиции, так что дети с ранних лет прекрасно знали жизнь дикой природы. Более того, однажды у них даже получилось устроить в подвале целый серпентарий — правда, вскоре от него пришлось избавляться: хозяйка дома ненавидела ползучих гадов.

— А какие рептилии нам нужны? — спросила Джени. — Любые известные или какие-то особенные?

— Лучше всего змеи, — ответила Аманда, — но сойдут и любые другие. Ящерицы, например, или рогатые жабы, или лягушки.

— Но лягушки не рептилии, — заметила Джени. — Лягушки — амфибии.

— Или лягушки, — повторила Аманда, повышая голос.

— Вот было бы здорово, если бы у нас сохранился гигантский африканский поясохвост, — сказал Дэвид. — Это была совершенно удивительная ящерица. Она жила у нас совсем недолго. У нее по всему телу шипы, словно у маленького дракона.

— А здесь мы такого можем поймать? — спросила Аманда.

— Нет, — с видимым сожалением ответил мальчик. — Они водятся только в Африке. А нашего папа купил в зоомагазине.

— И что, он принес его домой? Твой папа любит рептилий?

— Ну да, — ответил Дэвид удивленно.

Аманда еще немного молча походила взад-вперед и вдруг заявила:

— Я тут подумала и решила, что для испытания с рептилиями пока еще не пришло время. Мне кажется, его надо сделать пятым или шестым, а не вторым.

— Почему? — спросил Дэвид.

— Ну, во-первых, мы вряд ли сможем наловить столько живности за один день.

— Можем попробовать, — предложил мальчик. — И если не получится, всегда можно отложить на потом. К тому же сегодня подходящая погода для охоты на рептилий: тепло и солнечно.

Аманда согласилась, что они могут устроить охоту сегодня, а позже решить, когда именно проводить испытание. Дэвид отослал младших искать банки и бумажные пакеты и воспользовался представившейся возможностью поговорить с Амандой.

— Что скажешь по поводу вчерашнего испытания? Тебе понравилось, как мы все его прошли? — спросил он. — Думаю, ты даже не надеялась, что нам всем сразу удастся пройти его с первого дня.

Аманда передернула плечами:

— Любой может пройти испытание, если все равно, как его проходить.

— В смысле «все равно как проходить»? — удивился Дэвид. — Что мы сделали не так? Мы ведь прошли испытание?

— Ну, во-первых… — начала Аманда, — э-э-э… знаешь ли, это трудно объяснить. Просто есть определенные понятия, как правильно и как неправильно взаимодействовать с миром сверхъестественного. Я хочу сказать, что всё должно быть торжественно и всё нужно делать с достоинством.

— Торжественно — это как? — полюбопытствовал мальчик.

— Ну вот так — торжественно. Слушай, либо ты понимаешь, что такое торжественность, либо не понимаешь. Иначе просто невозможно. Вот ты можешь представить, чтобы настоящий маг, такой как Мерлин, например, надевал рукавички из кролика?

— Но ведь, — попытался возразить Дэвид, — испытание заключалось в том, чтобы не дотрагиваться до металлических предметов в течение всего дня, верно? И мы не дотрагивались. Так, значит, мы прошли его?

Аманда взглянула на него.

— Ты — прошел, — наконец отозвалась она. — Просто ты никак не можешь понять, о чем я говорю.

— Нет, я все понимаю, — сказал Дэвид. — Я только не понимаю, почему это так важно.

— Это просто важно, вот и все, — ответила девочка.

Тем временем вернулась малышня, нагруженная снаряжением для охоты, и экспедиция началась. Дети все вместе отправились к устью реки, где на солнце всегда грелись ящерицы, а иногда попадалась и парочка-другая змей.

— Раз мы решили их искать, то скорее всего сегодня никого не найдем, — сказал Дэвид. — Так всегда и бывает.

— Да, — сказала Аманда. — Сомневаюсь, что получится наловить достаточно для испытания.

Вдруг Дэвида осенило:

— Слушай, у тебя же есть змея и рогатая жаба. Если мы сегодня не поймаем столько, сколько нужно, может, двое из нас воспользуются твоими?

Аманда покачала головой.

— Нет, — сказала она. — Вы можете их упустить, и тогда они пропадут.

— Ну, мы тебе потом наловим других на замену.

— Ничего никогда нельзя заменить, никогда! — громко произнесла Аманда, и голос ее напомнил Дэвиду голос Джени, когда та была чем-то очень сильно расстроена.

Он понимал, что должен спросить «Почему?», и так и сделал.

— Потому что мне их подарил папа, — ответила Аманда.

— А где он их поймал? — спросил Дэвид. — Я-то думал, он в городе живет.

— Все верно. Он купил их для меня в зоомагазине. Он дал мне денег и разрешил выбрать себе животных. Я уже давно хотела рептилию — ну, как домашнее животное, а мама запрещала мне ее заводить, поэтому как-то раз, когда я навещала отца, я ему рассказала об этом. И он дал мне денег на покупку. Мой отец всегда покупает мне все, что я хочу.

— Все что угодно? — спросил Дэвид.

Аманда кивнула.

— Он единственный, кто действительно обо мне заботится, и единственный человек, которого я люблю.

— Тогда почему ты живешь с Молли, а не с ним? — спросил Дэвид.

— Он бы с удовольствием забрал меня, но не может. Потому что у него нет жены, которая могла бы обо мне заботиться.

— Почему он не наймет домработницу? Мой папа так и сделал.

— У него есть домработница. Просто она не может заботиться о детях. А кроме того, мой папа ужасно занят, потому что он много работает, поэтому я все равно не смогла бы проводить с ним много времени. Даже когда я к нему приезжаю, у него иногда не хватает времени побыть со мной.

Дэвид пожал плечами.

— Я не понимаю, зачем о тебе вообще нужно заботиться. Тебе ведь уже двенадцать лет. И почему твой отец не может взять тебя жить к себе, если он так этого хочет?

Вдруг, ни слова не сказав, Аманда развернулась и толкнула Дэвида так сильно, что он споткнулся и сел на камень.

— Эй! — возмутился мальчик.

Младшие, бежавшие впереди, остановились и вернулись посмотреть, что случилось.

— Заткнись, — прошипела Аманда сквозь сжатые зубы, наклонившись над Дэвидом. — Заткнись и никогда не смей говорить так о моем отце. Никогда не смей говорить о нем, слышишь!

— Ого, — удивился Дэвид, вставая и отряхивая сзади брюки.

Сначала он хотел толкнуть Аманду в ответ, но она ведь все-таки девочка. К тому же он вспомнил о разговоре с отцом и о том, что обещал быть терпеливым. Поэтому Дэвид просто сказал:

— Но я не говорил о нем, ты первая начала разговор.

Малышне он сказал, что просто упал, и они все вместе отправились к устью реки на охоту. Аманда, не произнося ни слова, шла за ними. Впрочем, ее молчание продлилось ровно до первой найденной ящерицы — большой синебрюхой.

Вскоре они нашли еще одну ящерку, очень маленькую, с хвостом не больше пяти сантиметров в длину. По дороге к устью дети наткнулись на небольшую гоферову змею и после отчаянной погони, продолжавшейся несколько минут, загнали ее в бумажный пакет Блэра.

Когда Дэвид открыл пакет, чтобы показать трофей Аманде, та отшатнулась.

— Ты уверен, что это не ядовитая змея? — спросила она.

— Нет, это же обычный гофер, — ответил Дэвид. — Отец учил нас различать змей.

Девочка заглянула в пакет и тут же отскочила, услышав злобное шипение.

— А я думала, ты любишь змей, — заметила Джени.

— Я люблю змей, — сказала Аманда. — Я просто удивилась, когда он издал этот звук. Вот еще, буду я змей бояться!

К этому моменту уже почти наступил полдень, и в устье стало довольно жарко и сухо. Эстер начала ныть, что пора идти домой обедать. Поэтому было решено на обратной дороге поймать еще одну рептилию и на этом закончить охоту.

Но дети не встретили ничего интересного, пока не остановились у водопроводного крана на заднем дворе, чтобы попить. На влажном кирпиче рядом с трубой сидела саламандра.

— Это моя, — сказала Джени. — Мне нравятся саламандры.

Дэвид не стал возражать. Сам он от саламандр был совсем не в восторге — уж слишком они всегда склизкие.

— Но саламандра — это уж точно не рептилия, — заметил он.

— Пойдет, — отозвалась Джени. — Ведь Аманда сказала, что можно даже лягушку поймать, а лягушка — это тоже не рептилия. Саламандра же пойдет, правда, Аманда?

Аманда наклонилась взглянуть на склизкое создание с выпученными глазами, копошащееся в руке Джени. Уголки рта девочки опустились, ее передернуло от отвращения.

— Конечно, — сказала она. — Саламандра вполне сгодится.

Испытание с рептилиями начиналось на следующее утро, как только все встанут. Ящерка помельче и саламандра были довольно некрупными, и Джени и Эстер вполне могли просто положить их в карман и носить с собой весь день. Труднее всего оказалось с большой ящерицей и змеей. Наконец Дэвид придумал надеть на себя и Блэра водолазки с длинными рукавами и заправить их в брюки. Потом этого они посадили рептилий за воротник водолазки и встали перед зеркалом посмотреть, не видно ли чего-нибудь подозрительного со стороны. Не прошло и минуты, как прямо у левого уха Дэвида из-за ворота водолазки показалась узорчатая змеиная головка. Дэвид засунул змею обратно, но в следующую минуту тот же маневр проделала ящерица Блэра, и младший брат захихикал — оригинальный «ошейник» оказался ужасно щекотным созданием.

Пришлось немного повозиться, чтобы решить возникшую проблему. Наконец Дэвид вытащил шнурки из своих ботинок и обвязал вокруг шеи себе и брату: не слишком туго, чтобы не задушить, но достаточно, чтобы рептилии не смогли пролезть. Оставались только рукава, но с ними было куда легче.

— Ты почувствуешь, когда она полезет по руке, — сказал Дэвид брату. — И тебе всего лишь нужно прижать рукав другой рукой, чтобы остановить его — вот так, видишь? Справишься?

Блэр кивнул.

— Но он такой щекотный, я могу рассмеяться.

— Тогда притворись, что смеешься над чем-то другим, — сказал Дэвид. — Или просто скажи, что у тебя под одеждой ящерица. Папа не будет ругаться. Ведь нам нельзя рассказывать только причину, по которой мы всё это делаем. Потому что всё это — часть ритуала инициации. Договорились?

— Договорились, — сказал Блэр, хихикая и извиваясь.

Аманда ждала их на ступеньках лестницы. Она проверила, у всех ли при себе рептилии. Завтрак прошел без происшествий, за исключением того, что отец спросил Блэра, все ли с ним в порядке. Блэр помотал головой, и Джеффри Стэнли заметил: «Ну тогда сиди нормально и ешь свой завтрак. Чего ты извиваешься на стуле?»

Блэр уже хотел что-то ответить и, пожалуй, сказал бы отцу про ящерицу, но тут его опередила Джени с длинным рассказом на совсем другую тему.

Чуть позже Молли задала вопрос по поводу шнурков. Прежде чем Дэвид смог что-либо объяснить, Аманда отозвалась:

— Это завязочки такие. Как у ковбоев.

— Ах вот в чем дело, — сказала Молли. — Так значит. вы с Блэром сегодня у нас ковбои?

Дэвиду пришлось кивнуть в знак согласия, хотя на самом деле он чувствовал себя ужасно, поскольку отец и Молли решили, что он играет в ковбоев, как маленький.

Он возмущенно взглянул на Аманду, но та, кажется, не поняла его. А ведь Дэвид вполне ясно объяснил, что отец строг только по поводу этикета за столом. Против рептилий он ничего не имеет.

Девочка действительно вела себя очень странно. То казалось, что она старается изо всех сил сделать так, чтобы испытания стали как можно более сложными, то словно делает всё совершенно наоборот. После завтрака Дэвид решил ее об этом спросить.

— Зачем ты выдумала эту ерунду насчет ковбоев? Я бы запросто мог сказать, что у нас под водолазками ручные змеи. Отец бы нисколько не рассердился. Он бы не стал заставлять нас выкидывать их на улицу.

Аманда надолго задержала взгляд на Дэвиде, прежде чем ответить:

— Стал бы. — Она развернулась и ушла.

Дэвид был уверен, что Аманда не знает, о чем говорит, пока часов в одиннадцать не узнал кое-что, прояснившее для него если не всё, то многое.

Он шел по коридору, но, услышав крик, кинулся в кухню. Там он увидел, что у раковины стоит Джени, а Молли жмется в угол у плиты.

— В чем дело? Кто кричал? — спросил Дэвид.

Молли медленно выходила из угла, не отрывая глаз от Джени.

— Извини, — сказала она. — Глупо, конечно, но что это за страшная штука?

— Моя саламандра, — ответила Джени и повернулась к Дэвиду. — Я просто смачивала ее водой. Это нужно делать, иначе она погибнет.

— Саламандра? — сказала Молли с отвращением на лице.

— Ну конечно, — ответила Джени. — У меня много ручных саламандр. Они не кусаются, но их обязательно нужно смачивать водой, иначе они умрут.

Она подошла к мачехе и уже было открыла ладошки, чтобы показать смоченную саламандру.

— Не надо, — резко отшатнулась Молли.

— Вынеси ее на улицу, Джени, — сказал Дэвид. — И больше не смачивай в раковине.

Когда Джени ушла, Молли выбралась из угла и, так до сих пор и не прийдя в себя, села и слабо улыбнулась Дэвиду.

— Прости меня, Дэвид, ужасно глупо с моей стороны, — сказала она. — Но я всю жизнь боюсь всех этих тварей. Давно, в детстве, меня чуть не покусала гремучая змея. Мама думала, что змея меня и вправду покусала, и у нее началась такая истерика, что она меня до смерти напугала. И вот с тех пор у меня развилась эта глупая фобия по поводу ползающих созданий.

— То есть ты имеешь в виду по поводу змей и всего прочего? — спросил Дэвид.