— Ничего, если я украду вас ненадолго, Пенни Портер?

— Конечно!

Сейчас я не хочу ничего другого — только исчезнуть отсюда вместе с ним. Но вспоминаю кое-что и оборачиваюсь к Эллиоту.

— Подожди. Надеюсь, ты не против?

Друг хохочет.

— Иди уже, Пенни-чуденни! Я все равно не хотел никакого бургера. Подумываю стать веганом. — Он понижает голос: — Пойду найду Алекса. Его нет рядом всего-то полчаса, а кажется, я сейчас умру от тоски.

Эллиот тоже выходит из-за столика и попадает в дружеские объятия Ноя.

— Эллиот, дружище! Рад тебя видеть.

— Я тоже, Ной. Похоже, сегодня вечером ты всех порвешь.

Он оборачивается ко мне.

— Не забудь про меня, Пенни, когда станешь богатой и знаменитой. Договорились?

— Договорились! Увидимся на концерте.

Улыбнувшись, я беру Ноя за протянутую руку. Мы выходим из ресторана в сопровождении изумленных, оторопелых взглядов моих друзей. Садимся в поджидающую у подъезда машину.

Пора начинать.

Глава четвертая

У пассажирской дверцы неприметного черного автомобиля стоит высокий широкоплечий «шкаф». В руках у него — огромный черный зонт. Лысина телохранителя так отполирована, что я, наверное, могла бы глядеться в нее вместо зеркала.

— Это Ларри, — представляет его Ной. — Смотрится он устрашающе, понимаю. Если тебя это успокоит, скажу, что Ларри в свободное время подпевает Уитни Хьюстон и больше любит ванну с пеной, чем душ. — Он дружески тычет телохранителя кулаком в плечо. — Я прав, Ларри?

— В точку, сэр, — гудит «шкаф». — А вы, наверное, Пенни?

Он дружелюбно подмигивает, и мне моментально становится легче. Понятно, почему Ной поспешил меня успокоить насчет Ларри, — тот выглядит как вышибала в дверях ночного клуба вечером в пятницу, при котором и пикнуть-то не смеешь. А судя по тому, что сказал Ной, Ларри не стал бы разнимать драчунов на улице. Теперь я бы не удивилась, увидев его в самом клубе, распевающего караоке или пляшущего посреди зала с розовым коктейлем в руке.

Я невольно представляю, как он горланит I Will Always Love You [«Я буду всегда тебя любить» (англ.)], — и, совершенно не задумавшись, здороваюсь:

— Привет, Уитни! Приятно познакомиться.

Уже протягиваю руку и тут же заливаюсь краской: до меня доходит, как я его только что назвала. Да уж, не так я себе представляла знакомство с окружением моего парня! Куда подевались изысканные, вежливые, да хотя бы самые обычные слова? Тут же пытаюсь спасти ситуацию, запинаясь, бормочу извинения, но меня перебивает Ной:

— Поверь, ты точно не первая, кто его так называет, Пен.

Он смеется. Ларри снова подмигивает мне и улыбается.

— Ладно, раз так, Пенни, можете звать меня Уитни. Но не ждите от меня концертов, если только не пожелаете присоединиться.

Меня пробирает нервный смех. Телохранитель, ухмыльнувшись, садится за руль.

Путь до «Брайтон-Центра» не очень длинный, но это неважно. Наконец-то мы с Ноем вместе! Он придвигается ко мне ближе, обнимает за плечи, крепко-крепко прижимает к себе.

— Как же хорошо, что ты наконец-то рядом! Как экзамены?

Меня передергивает.

— Даже не спрашивай. Слава богу, они закончились. Не верится, что дождалась!

Прислонившись к груди Ноя, я слушаю, как бьется его сердце, и не могу удержаться от мысли, что этот звук — куда лучше, чем вызов по Скайпу. Засматриваюсь на его четко очерченную челюсть, разглядываю спутанные темные волосы и шоколадно-карие глаза. Как, ну как мне могло так повезти? Мне, неудачнице по жизни, которая то и дело забывает зонт в дождливый день, никогда не вытягивает счастливых номеров в школьной лотерее и всегда проигрывает в «Монополию»? Может, жизнь откладывала все мои возможные победы ради этой? Ради того, чтобы я могла быть с Ноем?

— Волнуешься?

Он сжимает мою ладонь, и я понимаю, что глазею на него с благоговейным трепетом, как чокнутая.

— Ох… Да. Не могу в это поверить. Ты на разогреве у группы, причем настолько известной, что даже я о ней слышала!

Ной бледнеет от страха, и я мысленно корю себя, что пугаю его еще больше.

— Ты офигенно выступишь, я уверена. Нервничаешь?

— Если скажу «нет» — совру. Я сильно взвинчен. Мечтал об этом с тех пор, как мне исполнилось двенадцать. Теперь мечта становится реальностью, и не просто так, а вместе с лучшей девушкой на планете.

Ной поднимает мою руку к губам и целует пальцы. Меня кидает в краску.

— Наверное, единственное мое желание сейчас — чтобы родители были здесь и увидели меня. Больше и хотеть нечего.

Он отворачивается к залитому дождем окну, смотрит на набережную, мрачную и темно-серую под низкими облаками. Я чувствую грусть.

Родители Ноя несколько лет назад погибли в результате несчастного случая на горнолыжном курорте. Боль утраты все еще свежа в нем, я знаю. Они с младшей сестренкой Беллой с тех пор жили у бабушки, замечательной Сейди Ли. Но дыра в сердце, которая, наверное, могла бы вместить целый океан, останется в Ное навсегда. И только музыка помогает ему хоть как-то ее заполнить.

Сжимаю ему руку в ответ.

— Они невероятно тобой гордятся, Ной. Разве может быть иначе?

Он поворачивается ко мне и улыбается.

— Как там Сейди Ли и Белла? — спрашиваю я, чтобы сменить тему.

— Просто отлично. Белла в сентябре идет в первый класс, а бабуля с головой ушла в свой бизнес. По-прежнему кормит всех на праздниках. Она, кстати, передала тебе коробку шоколадных печений. И они даже пережили перелет через Атлантику — но придется есть их очень быстро! Лежат у меня в гримерке.

— Она такая милая!

Кексики Сейди Ли — реально лучшее, что я когда-либо пробовала! От мысли о них у меня, кажется, текут слюнки, так что я провожу рукой по губам — вдруг и правда текут? Только этого еще Ною не хватало — девушки, обслюнявленной с ног до головы.

Но он лишь смеется. Потом наклоняется ко мне, берет за подбородок, мягко тянет к себе — и мы целуемся, впервые за три месяца. О боже, как же я по нему соскучилась! Едва не умерла.

— Я скучал по тебе, прекрасная моя, любимая до безумия Девушка Осень, — говорит Ной, будто мысли мои читает.

— Сто пудов, я скучала сильнее, спорим?

— Если ты решила удивить меня своим азартом, Пенни, то тебе не удалось. Это я о твоем сражении с игровыми автоматами, если что. Ты сама мне рассказала, помнишь? Но, думаю, три часа там — малость преуменьшено…

Он поднимает брови и подмигивает. Потом откидывается на сиденье и обводит меня оценивающим взглядом.

— Кстати, это платье мне очень нравится.

— Спасибо. А я обожаю твои ямочки…

— Ну, ты сможешь видеть их гораздо чаще, пока мы будем в турне. Я безумно счастлив, что ты согласилась поехать со мной, Пен. Это будет самое большое приключение в моей жизни.

— Я люблю приключения… если в них не входит полет на самолете!

Смеюсь, но скрыть панику не получается. Голова кружится, едва начинаю думать о самолетах — ведь в ближайшем будущем мне предстоит иметь дело с этими железяками. Ной сразу же замечает волнение в моих глазах.

— Обещаю, я о тебе позабочусь. Нас ждет лучшее на свете путешествие.

Его слова немного успокаивают меня, я улыбаюсь. Не могу поверить, что еще утром волновалась, будет ли между нами все так же, как было. На самом деле все намного лучше. Невероятно!

— Ларри, нам еще долго? — Ной вытягивает шею, чтобы глянуть вперед. «Дворники» лихорадочно машут по ветровому стеклу, густые струи дождя изо всех сил стараются залить его целиком.

— Прямо за углом, — откликается Ларри.

— Можешь проехать мимо входа? Хочу глянуть, сколько народа уже собралось.

— Без проблем, босс.

Ной широко улыбается, в глазах пляшут чертики. Именно так он смотрел на меня, когда мы встретились, — и потом, когда показывал свои любимые нью-йоркские места. Я понятия не имею, что он замыслил, но заинтригована до ужаса.

Улица, на которой стоит «Брайтон-Центр», запружена людьми. Автомобилю приходится практически ползти сквозь толпу. Кое-кто уже выстроился в очереди у входа, остальные собрались группами человек по десять. На некоторых — разноцветные плащи, другие прячутся под зонтиками, чтобы не промокнуть окончательно. Разглядываю их, и меня внезапно накрывает волна тревоги. Мой парень — Ной Флинн. Люди за окнами машины пришли сюда, они увидят и услышат, как он будет петь на сцене. И если даже кто-то из них пока не знает, кто он такой, к концу концерта его будут знать все. Некоторые девушки даже держат самодельные плакаты: «ЖЕНИСЬ НА МНЕ, НОЙ»; «МЫ ЛЮБИМ ТЕБЯ, НОЙ»; и даже «Я БУДУ ТВОЕЙ ДЕВУШКОЙ ЛЕТО».

Но тревога быстро проходит. Какая мне разница, если кто-то хочет быть его «девушкой лето» (в конце концов, я-то знаю, кто его единственная «девушка все сезоны», и невероятно счастлива от этого). Это даже мило: столько фанатов пришли на концерт такой популярной группы, где Ной всего лишь выступает на разогреве. Большинство этих девушек знают его только по видео на Ютьюбе, но каждая сыграет свою роль в том, чтобы он стал еще известнее, — сейчас и потом. Хотя, конечно, многие сегодня оказались в «Брайтон-Центре» не из-за Ноя, а из-за The Sketch — четырех парней, словно сошедших с рекламы «Эйберкромби и Фитч». Меня распирает от гордости за Ноя и за сумасшедшее путешествие, которое его ждет. От мысли, что я все время буду рядом, внутри зарождается предчувствие счастья.