Джин решила отказаться от обеда с профессором. В пятницу утром она позвонила. Трубку поднял Ланс.

— Диллон слушает.

— Я… — В горле у Джин пересохло.

— Кто это?

— Никто… То есть это не…

— Джин? — предположил Ланс. — Подожди, не вешай трубку. Как у тебя дела?

— Я… — Вопрос застал ее врасплох.

— Отец говорит, что ты делаешь успехи.

— Я… Спасибо. — Наконец-то она смогла хоть что-то сказать. — Вообще-то я хотела поговорить с ним.

— Боюсь, что его нет дома, — ответил Ланс. — Но я могу ему передать.

— Ладно. — Джин прочистила горло. — Это по поводу субботы…

— Ты ведь собираешься прийти на обед, не так ли? Отец тебя очень ждет. — Джин не могла понять, зачем он все это говорит. — Миссис Шерман отправилась по магазинам. Хочет порадовать тебя своим фирменным блюдом.

Казалось, он намеренно не оставлял ей путей к отступлению.

— Во сколько обед? — выдохнула Джин. — Я поэтому и звоню.

Ланс издал невнятное восклицание.

— Обычно в двенадцать тридцать. Но если тебя не устраивает, можно перенести.

— Нет. Я приду.

— Отлично. Жаль только, что меня… Думаю, ты знаешь, что я уезжаю.

— Профессор Диллон говорил.

На этот раз Ланс усмехнулся.

— И именно поэтому ты и согласилась с ним пообедать? Ладно, молчу. В любом случае я очень рад, что ты придешь.

Джина нахмурилась.

— Увидимся как-нибудь, Джиневра, — добавил Ланс.

Что-то, пробормотав, она повесила трубку. Иногда он представлялся ей каким-то чудовищем. Но вообще-то она не первая и не последняя любовница-студентка. Для него все случившееся наверняка давно уже стало историей.

5

— Привет! — На звонок дверь моментально открылась, и Джин увидела на пороге Дорри. Она удивилась. Профессор говорил, что девочки не будет.

— Привет, — проговорила она. — Я пришла на обед.

— Знаю. Именно поэтому я и надела такое нарядное платье. — Дорри покрутилась, демонстрируя наряд.

Джин сняла поношенное пальто и осталась в красной водолазке и коротенькой юбочке.

— А ты почему не в платье? — с обычной непосредственностью выпалила Дорри.

— Это все, что у меня есть. — Джин не собиралась стыдиться.

— Ну, это тоже неплохо.

Из кухни показалась миссис Шерман.

— Ты уже здесь? Обед еще не совсем готов.

— Ничего, — откликнулась Дорри, — мы пока посмотрим мою комнату.

Она схватила Джин за руку и потащила наверх.

Комната девочки была похожа на другие в этом доме — со старомодной мебелью и уютная. Лоскутное одеяло и игрушки напоминали, что это детская.

Дорри усадила Джин у окна, выходящего в сад, и прежде всего, принесла фотографию.

— Это моя мамочка. Правда, она самая красивая?

Джин поняла, что именно за этим Дорри и привела ее сюда.

— Да, действительно очень красивая, — согласилась Джин.

Девочка не преувеличивала. И Джин остро осознала, что ни в какое сравнение не идет с этой шикарной блондинкой, источающей сексуальную привлекательность.

— А Лайза так не думает. Но она мне совсем не нравится, — заявила Дорри. — Эта пустышка слишком печется обо мне, когда папа рядом. А когда его нет, приказывает мне исчезнуть.

Джин пожала плечами. Но Дорри не унималась:

— Кажется, папе она нравится. Лайза всегда так смотрит на него! — Девочка захлопала глазами, подражая Лайзе.

— Сколько тебе лет? — спросила Джин. Похоже, девочка для своего возраста слишком взрослая.

— Восемь, — сообщила Дорри. — Но я кажусь старше, потому что слишком сообразительная.

Джин рассмеялась, и девочка обиделась.

— Если тебе это кажется смешным, то смейся. Но я говорю правду. Другие дети не хотят со мной дружить именно из-за этого.

— Таковы дети, — поспешила успокоить ее Джин. — Они всегда меньше любят тех, кто хоть чем-то отличается от них.

— Мне ли это не знать! — воскликнула Дорри. — А ты никогда не пыталась работать няней?

— Нет. Забудь об этом! — Джин решила сразу оборвать этот разговор. — Я не слишком люблю детей.

— Ну и что? Лайза тоже не любит детей, но она умеет притворяться.

— У меня уже есть работа, — отрезала Джин.

Они услышали, что Элис зовет всех обедать.

Профессор Диллон уже сидел за столом, когда они вошли. Он улыбнулся и пригласил гостью сесть.

— Дорри развлекала тебя?

— Она показала мне свою комнату, — ответила Джин.

— И фотографию мамочки, — не умолчала Дорри.

— Очень хорошо, дорогая, — спокойно произнес профессор. — Мать Дорри умерла в прошлом году, и, разумеется, она скучает, — объяснил он Джин.

— Нет, не скучаю.

— Выглядит довольно аппетитно, Элис, — улыбнулся Диллон-старший, когда домоправительница внесла первое блюдо. — Может, присоединишься к нам?

Элис довольно фыркнула, но отказалась.

— Она никогда не обедает с нами, когда у нас гости, — с доброй улыбкой сообщил профессор.

Но Дорри, похоже, не разделяла его симпатии к домоправительнице.

— Это потому, что она прислуга.

— Дорри… — разочарованно протянул дед.

Девочка принялась оправдываться.

— Она сама так говорит.

— А я так не считаю. Элис заслуживает уважения, — сказал профессор.

Мягкое замечание деда подействовало сильнее угроз. Девочка сникла.

— Дорри и Элис не очень ладят, — добавил профессор.

— Потому, что я привыкла поступать, как хочу, — объявила девочка. — А она меня все время учит, учит…

Джин ожидала такого ответа.

— Это, должно быть, очень трудно.

— Почему? — удивилась Дорри.

— Когда ты ребенок, обычно за тебя все решают родители. А если самостоятельно принимать решения, то легко ошибиться.

Дорри зачарованно смотрела на Джин.

— Да… Это действительно трудно.

— Почему же ты не соглашаешься с Элис, когда она просит тебя чего-нибудь не делать? — вмешался профессор.

— Все зависит от того, как она просит. Она считает меня слишком глупой, чтобы принимать самостоятельные решения. Да и эта Лайза такая же.

— Дорри! — прервал ее дед. — Лайза — это ее няня, — объяснил он.

Джин кивнула.

— Ей тоже не нравится Лайза, — уверенно проговорила девочка. — Да и кому такая понравится?

Профессор решил изменить тему разговора, обратившись к Джин.

— А кто тебя назвал Джиневрой? Отец или мать?

— Думаю, что мать. Отец назвал бы меня в честь кого-нибудь из бегунов. А мама предпочла нечто более литературное.

— «Смерть Артура» — мой любимый роман. Твоей маме, наверное, тоже он нравился.

— Не думаю, но она обожала легенды.

— Знаешь, Джин, хоть у тебя еще есть проблемы с чтением, ты гораздо лучше воспринимаешь материал, чем другие студенты.

Джин польстило это замечание.

— Подумаешь, проблемы! — вмешалась Дорри. — Я тоже раньше не все буквы отличала, но все равно сносно читала.

— Дорри! — Профессор уничтожающе посмотрел на внучку.

Но Джин вовсе не обиделась. Она начинала понемногу привыкать к прямоте девочки. И Дорри ей даже нравилась.

Оставшаяся часть обеда прошла достаточно спокойно. Когда они пили кофе, вошла Элис и сообщила, что Лайза ждет Дорри, чтобы отвезти ее в гости.

— О нет! Можно, я останусь с вами? — запротестовала девочка.

— Боюсь, что нет, — ответил дед. — Мы с Джин сейчас будем работать.

— Я тоже могла бы что-нибудь почитать или заняться математикой.

— Похоже, Лайза действительно ее допекла. Обычно Лансу приходится попотеть, чтобы заставить Дорри заниматься, — объяснил профессор Джин.

— Ну, так я могу? — взмолилась девочка.

— Нет, не можешь, — возразила Элис, заметив, что дед начал сдаваться. — Тебя ждет твоя подружка.

Дорри громко хлопнула дверью, выходя из комнаты.

— Девочка слишком мала, чтобы так вести себя. Но она пережила развод родителей, а потом и смерть матери, — сказал профессор. — Ну да тебе это, должно быть, совсем не интересно.

Напротив. Джин даже не отдавала себе отчета, насколько ее интересовали все подробности о браке Ланса. Почему жена ушла от него? Может, он был неверен? Тяжело любить человека, а потом узнать об обмане. Но Джин это не грозило. Любовь не входила в ее планы.

Они прозанимались три часа без перерыва.


— Я просто потрясен твоими результатами, — сообщил Диллон, когда Джин сдала ему очередной реферат. — У тебя нет никаких признаков дислексии даже среднего уровня. Какой дурак наговорил тебе о ней? И я до сих пор не могу понять, почему у тебя вообще возникали проблемы. Может, что-то не в порядке со слухом?

— Нет, — ответила Джин. — Вообще-то в начальной школе мне часто казалось, что учителя говорят слишком тихо, но со временем это прошло.

— И никто не пытался тебе помочь?

— Была одна учительница. Она занималась со мной после уроков. Но потом мы опять уехали, и я все забросила.

— Неужели родителей совсем не интересовала твоя судьба? — изумился Диллон.

— У меня был только отец. Мама умерла, когда я была совсем маленькой. А отцу хватало собственных проблем.

— Хватало? — заинтересовался профессор.

— Он тоже умер, — бесцветным голосом проговорила Джин.

— Мне очень жаль, — искренне сказал профессор. — С кем же ты проведешь праздники?

Джин не хотелось его огорчать. В глазах старого профессора были нежность и жалость.

— У меня есть тетя в Англии, — сообщила она, чтобы успокоить его. Это было правдой, но они почти не виделись. Когда умер отец, его сестра приехала на похороны лишь потому, что так было принято. Последовало и неохотное предложение пожить у нее. Джин отказалась, что нисколько не огорчило тетушку.

Джин взглянула на часы.

— Мне пора идти.

— Субботний вечер? Понимаю. У такой милой девушки наверняка назначено свидание, — улыбнулся Диллон.

Джин покраснела, а он принял это за подтверждение своих слов.

— Я скажу Лансу.

— Зачем? — изумилась Джин. Профессор выглядел несколько смущенным.

— Просто так. Сын считает, что у тебя нет личной жизни. А как его зовут, если не секрет?

— Я… Том, — назвала она первое имя, которое пришло в голову.

— Том, — повторил профессор. — Он студент?

— Да. Он из спортивной команды, — неизвестно зачем добавила Джин.

— Если хочешь, приходи как-нибудь с ним.

— Я… Спасибо. — Девушка удивилась странному предложению.

Профессор помахал ей на прощание рукой.

День так хорошо прошел, и надо же было ей испортить его бессмысленной ложью!

Нет, Джин и раньше приходилось врать. Последние годы в школе из-за бесчисленных пропусков занятий ей нужно было выдумывать всякую чертовщину, чтобы оправдаться.

Но она не любила врать людям, к которым хорошо относилась. А старый профессор ей был симпатичен.

Зачем она солгала? Этот вопрос Джин задавала себе несколько дней подряд.

Она как раз тренировалась, когда к ней подошел Ланс. Оставалось около трех недель до Рождества, и большинство студентов уже разъехались на каникулы.

— Тренер сказал, что я, скорее всего, найду тебя здесь, — объяснил Ланс.

— И что?

— Ничего. Он просил узнать, какого черта ты здесь делаешь, и передать, что тебе нужен перерыв.

— А у меня и так перерыв, — огрызнулась она.

— По нагрузке, которую ты себе задаешь, не похоже, что ты вообще отдыхаешь.

— Что ты хочешь? — выдавила Джин, отводя взгляд от пронзительных синих глаз, устремленных на нее.

— Просто проведать тебя, — ответил он.

В его голосе прозвучала искренняя забота. И Джин на мгновение поверила, что он вспоминал ее.

— Кто такой Том?

— Том? — Джин вернулась к реальности. — Ты его не знаешь.

— И как далеко у вас зашло?

Джин затрясло. Ланс, казалось, почувствовал это.

— Мы пока еще не рассылаем свадебные приглашения, — бросила она.

Он сухо усмехнулся. Как противоречива эта девчонка! С повадками беспризорницы, но хрупкая и беззащитная.

— Я рад, что ты с кем-то встречаешься, — наконец проговорил он, стараясь, чтобы его голос звучал искренне.

Но на самом деле он был в ярости. Эта девчонка творила с ним черт знает что.

Их глаза встретились, и оба вновь вспомнили неудавшуюся ночь. Перед глазами Ланса возникло ее тело, полное неги и истомы: упругие груди, темный треугольник между ног… Он тряхнул головой, чтобы это наваждение не переросло в полное безумие.

Наконец он спросил то, что собирался, идя сюда:

— Ты случайно не беременна?

— Что?

— Ты не беременна? — повторил он. — Конечно, у нас не было полного полового акта, но все же я…

Его слова звучали сухо и чересчур уж по-медицински.

— Нет, — ответила Джина в тон ему.

Ни истерики. Ни негодования. Казалось, он должен был вздохнуть с облегчением. Но что-то ему мешало…

Джин полагала, что разговор закончен. Она встала, чтобы уйти.

Ланс схватил ее за руку.

— Если бы ты была беременна, мы бы все решили вместе.

— Да? Ты дал бы мне денег, и я пошла бы в больницу. Так бы мы все и решили?

Она то нравилась ему, то приводила в бешенство. И все из-за того, что от нее не приходилось ждать никаких просьб. Сильная и безразличная.

— Что мне для тебя сделать? — спросил Ланс. Сам того не желая, он готов был умолять ее, чтобы она разрешила ему помочь ей.

— Держись от меня подальше, — срывающимся голосом сказала Джин. — Подальше.

Она почти бежала в раздевалку, не зная, как выплеснуть накопившиеся чувства.

Была ли она беременна? Да она понятия не имела! Эта мысль даже не приходила ей в голову. Нет, не может быть! Ведь она даже не представляла, как обращаться с детьми…

Ярость и паника охватили ее. Она зашла в ближайшую аптеку и купила тест для определения беременности. Тут же она отправилась в туалет и, выполнив инструкции, стала ждать результат.

Джин всячески убеждала себя, что Господь не подарит ребенка тому, кто даже не знает, как с ним обращаться. Но тут же вспомнила, что жизнь часто опровергает это.

Это были самые тяжелые минуты в ее жизни. Однако результат теста оказался отрицательным. Казалось, она должна была бы почувствовать облегчение. Но была лишь опустошенность. Она машинально брела по улице, ничего не видя кругом. Выскочившая из-за угла машина мягко ударила ее в бок и отбросила на тротуар. Прежде чем потерять сознание, Джин ощутила резкую боль в ноге.

Моя нога! — мысленно прокричала она.

6

Джин пришла в сознание в реанимации. Девушка стиснула зубы и слабо простонала:

— Моя нога?

Но ее никто не услышал, и она вновь провалилась в сон.

Джин не знала, спала она лишь мгновение или несколько часов. Ее разбудили голоса докторов.

— Кровь не приливала к ноге около двух часов, — произнес старый доктор, ощупывая ногу Джин.

Она не чувствовала прикосновений.

— Мы могли бы попытаться применить микрохирургию на артерии. Что терять? — ответил молодой ассистент.

— Ваше время и деньги больницы. Факт налицо: она потеряла ногу.

В голове у Джин осталась лишь одна фраза: «Она потеряла ногу». Без ноги ее жизнь не имела смысла.

Она приподнялась и попыталась закричать. Но у нее получился лишь слабый стон:

— Доктор…

Молодой доктор обернулся.

— С вами произошел несчастный случай, но сейчас уже все в порядке. Мы попытаемся спасти вашу ногу.

— Нет… только не нога… — прошептала обессиленная Джин.

Он понял, что девушка слышала их разговор, и попытался спрятаться за медицинскими терминами, говоря что-то об артерии, защемлении и циркуляции крови.

Джин мало что слышала. Она лишь повторяла с мольбой в глазах:

— Вы не можете…

Ей дали успокоительное. После нескольких бессвязных фраз девушка снова провалилась в сон.

Следующие сутки прошли, словно в тумане. Порой она просыпалась и видела перед собой врачей или лампы операционной. И повсюду за ней следовала боль.

Открыв глаза, она не почувствовала ничего, кроме адской боли. Ломило всю ногу, но особенно ступню. Не может быть, подумала она. Ведь ступни больше нет. Это конец.

В палату зашла медсестра и начала весело щебетать. Но Джин не слушала ее. Она не стала знакомиться с соседкой по палате, а просто отвернулась к стене, чтобы остаться наедине с нелегкими мыслями.

Было очень странно застать ее лежащей на кровати. Ланс привык видеть Джин в движении.

Ее соседка с любопытством посмотрела на вошедшего мужчину. Ланс приветствовал ее кивком и направился к кровати Джин. Казалось, она не заметила его.

На мгновение ему показалось, что она спит. Но глаза Джин были открыты.

— Джин, — тихо позвал Ланс.

Она обернулась. За секунду ее лицо отразило множество эмоций, прежде чем приняло обычное враждебное выражение.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Ланс.

— Отлично! — прошипела она. — Я не беременна. Так что можешь не беспокоиться. Я сделала тест.

Ланс удивился. Ведь она сказала ему, что не беременна, еще тогда, на спортивной площадке. Внезапно ужасная мысль промелькнула у него в голове.

— Когда ты делала тест? — спросил он и, не дождавшись ответа, предположил: — Перед аварией?

— Какое это имеет значение? — отрешенно проговорила Джин. — Нет никакого ребенка, поэтому нет необходимости заботиться обо мне.

— Я пришел не из-за этого.

— Тогда зачем? — рассердилась Джин.

— Одному Богу известно!

Дуэйну Диллону позвонили из больницы и сообщили о случившемся. Видимо, этот телефон был единственным в записной книжке Джин. Отец сразу же сообщил Лансу. И тот готов был на все, чтобы помочь. И не нужна ему была от нее никакая благодарность.

— Я не нуждаюсь в твоей жалости! — Глаза Джин горели яростью.

— Уже успел заметить, — едва сдерживая раздражение, произнес Ланс.

Она была готова расплакаться и, чтобы скрыть слезы, отвернулась к стене.

Но Ланс все заметил. Он знал, что женщины используют слезы как оружие. Но Джин была на из таких. Он вновь испытал чувство вины и злость.

Он развернул ее к себе. Слезы катились по щекам. Ланс нежно смахнул их пальцем, но она продолжала плакать, не в силах удержать предательскую влагу.

— Послушай, Джин. Я понимаю… — осторожно начал он.

— Нет, не понимаешь! — В ее голосе слышались горечь и обида. — Я потеряла ногу. Как я теперь смогу бегать, профессор?

— Ты уже разговаривала с доктором?

Она покачала головой.

Ланс отогнул одеяло там, где были ее ноги, и спросил:

— Чувствуешь?

— Нет… Да. — Джин ощутила легкое покалывание.

— Это твой большой палец, и он, к счастью, на месте.

Она взглянула недоверчиво.

— Этого не может быть. Я сама слышала, как доктор сказал, что я потеряла ногу.

— Так и должно было случиться, — ответил Ланс. — Но один из молодых докторов использовал последний шанс и не промахнулся. Тебя перевезли в Бостон.

— Бостон?

— Ну да, — подтвердил Ланс.

Джин улыбнулась сквозь слезы. Но Ланс не хотел ее слишком обнадеживать, чтобы ей не пришлось испытать еще большее разочарование.

— Я разговаривал с врачом. Он говорит, что шансы на полное выздоровление не слишком велики.

— Значит, я, вряд ли смогу бегать?

Он кивнул.

— Это для меня конец. Ведь бег — главное в моей жизни, — прошептала Джин.

Ланс понимал, что главным для нее были бег, слава, медали… Это заполняло пустоту ее повседневной жизни. Ему хотелось противостоять всем, кто растоптал веру этой девочки во все хорошее. Он надеялся убедить ее, что существует множество не менее замечательных дел, чем погоня за медалями, которые могут оказаться недосягаемыми.

— Врачи — тоже люди. И они могут ошибаться, — постарался он успокоить ее.

Но Джин обреченно смотрела куда-то мимо него.

— Тебе сделают интенсивный курс физиотерапии, — убеждал он.

— У меня нет даже медицинской страховки, — проговорила Джин.

Ланс знал это. Ведь отсутствие страховки чуть было не лишило ее ноги. Хорошо, что больница связалась с его семьей.

— Это не проблема, — спокойно заметил он. — Колледж оплатит все расходы.

Звучало вполне правдоподобно, но Джин интуитивно почувствовала подвох. Пока она не успела собраться с мыслями, Диллон поспешно вставил: