Хром увидел их первым. Он примчался в этт запыхавшийся, его длинные волосы разметались.

— Паруса! — выпалил он, тяжело дыша.

— Сколько? — спросил Ёрунд, мрачно нависая над гонцом.

— Четыре, — ответил тот, — может, больше. Туман густой.

Охотники напряглись. Ёрунд протрубил в свой бронзовый рог, призывая других разведчиков вернуться, и Аскурии начали готовиться к битве. Большой остров был не слишком хорошим домом, но найти другой во время долгой зимы было невозможно. А пришельцы определенно не намеревались торговать.

Аскурии могли выставить только тридцать воинов. Больше половины из них были длиннобородыми, с негнущимися суставами и ослабевшими мускулами. Никто не задавал вопросов, почему Бальдр идет в их рядах. Эгнор был еще младше и едва мог поднять метательное копье, которое взял с собой, но и его присутствие никого не удивляло.

Дружина двинулась к мысу, на котором они когда-то высадились. К тому моменту, когда они добрались туда, лодки уже боролись с волнами, стараясь пристать к берегу. С моря наплывал туман, густой, как морская пена летом. Захватчики подплывали как можно ближе и затем спрыгивали в воду и тянули лодки к берегу по мелководью.

Бальдр старался держаться в задних рядах. Он еще никогда не видел людей из других племен. Они выглядели почти так же жутко, как и тот памятный зверь: громадные, завернутые в шкуры, покрытые незнакомыми татуировками, увешанные странными амулетами. Один из захватчиков походил на настоящего медведя, с густой черной бородой, ниспадавшей на металлический нагрудник. Он был вооружен двухсторонней двуручной секирой и тяжело брел в ледяной воде. За ним шли другие — крепкие бойцы с метательными топорами и молотами. Кожа на их лицах была проколота железными кольцами.

Ёрунд смотрел, как они наступают, и считал врагов.

— В такой же нужде, как и мы, — пробормотал он, поигрывая топором от нетерпения. — Мы сможем с ними справиться. Вождь повернулся к Волгу, который занял место виночерпия после того, как погиб Эсгир. — Пора. Пока они не ушли с берега.

Волг отрывисто кивнул и подбросил в ладонях боевой молот.

— Я насчитал двадцать.

Аскурии побежали вниз по узкой тропинке, ведущей к береговой линии. Ёрунд закричал, бросая нападающим вызов, остальные присоединились к своему вождю. Бальдр вопил вместе со всеми. Он несся не отставая, размахивая топором. Страх исчез, уступив место растущему волнению, желанию ринуться в битву, вонзать сталь в плоть и рубить кости. Аскурии двигались по каменистой земле, топот их кожаных сапог по льду и граниту разносился вокруг.

Ёрунд первым выскочил на берег и шумно помчался прямо к высадившимся пришельцам. Волг и остальные — следом, с боевыми кличами.

Бальдр метался среди старших воинов, он был быстрее и ниже большинства из них. Мужчина с длинными рыжими волосами замахнулся было в его сторону шипастой дубинкой, желая разбить череп, но затем выбрал более серьезную цель.

Бальдр увернулся и взмахнул топором почти вслепую. Оружие попало по запястью вражеского бойца и отрубило кисть у сустава.

Воин закричал и упал, хватаясь за культю в попытке остановить кровь, которая забрызгала грудь и лицо Бальдра. Мальчик отступил, пытаясь проморгаться, а его противник упал на спину.

Ярость охватила Бальдра. Он замахнулся топором, всадил оружие в грудь упавшего врага, прервав стенания, и сразу же развернулся в поисках следующего.

Каменистый берег наполнился криками и стонами, звоном и грохотом клинков, сталкивающихся друг с другом и попадающих в цель. Брызги крови взлетали в воздух, словно комья мокрого снега. Люди жестоко сражались друг с другом. Ёрунд убил одного противника и уже схватился с другим. Болг лежал в луже крови, подергиваясь. У него были отрублены ноги.

Запах крови ударил Бальдру в нос и заставил броситься на ближайшего неприятеля — мальчишку немногим старше его самого, вооруженного молотом на длинной рукояти. Тот развернулся к нему, и его лохматые волосы песочного цвета разметались по лицу. Он оскалился, как зверь, и бросился в атаку.

Бальдр ловко уклонился в последний момент, ответил взмахом топора, надеясь попасть парню по ноге, но промахнулся всего на пядь.

Парень оказался таким же быстрым, как и он, вертким как угорь. Они кружили, обмениваясь выпадами. Бальдр обрушился на врага, занеся топор над головой, но противник заблокировал удар, и их оружие столкнулось с грохотом.

Бальдр продолжал напирать, стремясь ударить в грудь. Светловолосый боец отступил, держа молот перед собой.

— Что, хватит с тебя? — усмехнулся Бальдр.

Мальчишка не ответил, и только тогда до юного Аскурия дошло, что враг не понимает его язык.

Воины снова сошлись. Захватчик нанес удар, целясь в голову. Это был отчаянный шаг, полный злобы. Бальдр едва успел увернуться и почувствовал на лице порыв воздуха от просвистевшего рядом бойка. Он, не задумываясь, с размаха вогнал топор в грудь противника.

Лезвие вошло глубоко, разрубая кости и мышцы. Светловолосый мальчишка закричал и выронил оружие, его руки и ноги свело судорогой. Бальдр ударил снова и обезглавил недруга.

Тело ударилось о камни, а юный воин Аскуриев издал радостный крик. Он чувствовал, как горячая кровь течет по венам. Все вокруг отчаянно сражались: выдавливали глаза, кромсали плоть, душили друг друга.

Бальдр огляделся в поисках новой жертвы. В этот момент его внимание привлекло нечто на далекой вершине мыса, наполовину скрытое туманом: два золотистых глаза, косматый мех, оскаленная пасть.

Мальчик двигался, но, отвлеченный видением, не заметил бойца, только что забившего до смерти охотника Аскуриев в волнах у берега. Этот враг был крупнее того, кому Бальдр отрубил руку в самом начале. Закутанный в меха, он казался какой-то помесью человека и зверя. Захватчик атаковал молодого воина, не давая тому шанса замахнуться топором.

Бальдр пригнулся, надеясь проскочить мимо и увеличить дистанцию между ними, но получил удар в спину, после чего по ней потекло что-то горячее. Он упал и ощутил во рту вкус соленого песка.

Мальчик попытался подняться, но неподъемная тяжесть обрушилась на спину, придавив его к земле. В глазах помутилось, и пришла ошеломляющая боль.

Каким-то чудом ему удалось перекатиться на спину, не выпуская топора из рук. Он пытался подняться и ответить ударом, но захлебнулся кровью, скопившейся во рту.

Враг не добивал его. Он стоял и, разинув рот, смотрел в небеса. Облака скручивались и разрывались, словно старая ткань. Бальдру показалось, что он видит тень огромной птицы, спускающейся с высоты, но тут зрение помутилось.

Он выгнул израненную спину, мечась в агонии и чувствуя, как сердце начинает хаотично колотиться в груди, но не разжал пальцы, сомкнувшиеся на рукояти топора. Мальчик услышал оглушительный рев, как от морского прилива, и человеческие голоса, полные тревоги и ужаса.

А потом он отключился, погрузившись в багровую пучину боли и беспамятства.

Долгое время он провел в забытьи. Временами сознание возвращалось, и мальчишка понимал, что еще жив. Мир наполнился совершенно незнакомыми звуками и запахами. Все вокруг грохотало и раскачивалось.

Открыть глаза оказалось непросто. С ним что-то сделали: веки были тяжелыми.

Но он справился и разлепил их — всего на секунду, в один из коротких периодов бодрствования, после чего снова утонул в накатившей волне боли.

Он находился в какой-то квадратной комнате со стенами столь же гладкими, как лезвие топора. Здесь были какие-то люди, завернутые в грубые шкуры. Они выглядели настоящими гигантами и пахли как волки. Ни один не смотрел на него.

Мальчик повернул голову. Он лежал на полу, и казалось, что тот трясется. Чуть дальше была открытая дверь, в проеме которой виднелось белое небо. Облака мелькали невероятно быстро.

Бальдр не понимал, что видит, почему все сильно вибрирует, почему воздух такой разреженный и откуда исходит похожий на гром рев.

Его голова запрокинулась назад, его снова замутило, и он понял, что сейчас потеряет сознание. Но в последний момент облака разошлись, и через узкий дверной проем стал виден склон горы.

Они были над ним. Они летели над горой!

В этот момент Бальдр отключился. Пучина забвения окутала его, утянула, высосала последние капли тепла из разбитого, окровавленного, израненного тела.

Мальчик спал.

Пройдет много времени, прежде чем он проснется, снова увидит и ту гору, и что-нибудь еще. В этом сне его ждало исцеление, изменение и улучшение. Шепчущие призрачные голоса заговаривали и смолкали.

Когда много времени спустя он открыл глаза, то ничто уже не было таким, как прежде. Осталось только имя, данное ему на переправе через ледяной залив, чтобы боги узнали его душу.

Бальдр. Фьольнир [Фьольнир (Fjolnir, др. — исл. «много знающий») — одно из имен изменчивого и могущественного бога Одина.]. Отмеченный богами.