— Миша, ты так говоришь, как будто прощаешься с нами.

— Не придирайся к словам, на фронте все так говорят.

— Нет, ты что-то знаешь, а мне не говоришь. Ты стал какой-то другой, чужой! Скажи, у нас всё будет хорошо? Долго нам с Георгием находиться в Англии?

— Всё будет отлично, но только если будешь делать, как я говорю. Рассказать не имею права — дал слово, к тому же это государственный секрет. В Англии будете до окончания войны. И помни, я вас с сыном очень люблю и сделаю всё возможное, чтобы вы ни в чём не нуждались. И знай, время поджимает, и нужно как можно быстрее покинуть Россию. У меня сейчас совсем нет времени заниматься организационными вопросами вашего отъезда. Ты сама справишься с этим делом?

— Конечно! Наш управляющий возьмёт все технические вопросы на себя.

— Хорошо! Тогда немедленно выезжай в Питер и начинай заниматься этим вопросом. Извини, но у меня с Джонсоном сейчас сверхсрочная работа, связанная с безопасностью государства, и я не смогу тебя проводить в наш особняк. А вскоре я возвращаюсь в свой корпус, а значит, и в Англию не смогу тебя проводить. Но ты по этому поводу не раскисай — помни, я тебя люблю и все нынешние трудности временные. Будет и на нашей улице праздник. Кстати, когда приедешь в город, отправь водителя обратно в Гатчину. «Роллс-ройс» нужен будет Джонсону для деловых поездок. Понимаешь, дорогая, интересы государства требуют некоторых жертв. Да, и ещё, у меня из головы после вчерашнего удара молнии выпали многие бытовые детали. В частности, забыл, как зовут нашего управляющего. Кстати, он в Гатчине?

— Да, уже второй день дожидается, когда можно будет переговорить о делах. А зовут его Пётр Филимонович.

— Понял, тогда, если не трудно, перед тем как уехать, скажи ему, чтобы зашёл ко мне.

После, можно сказать, дежурного поцелуя, не очень довольная нашим разговором Наталья вышла из комнаты.

Глава 5

Кац во время этого семейного разговора скромно стоял у открытого окна. Когда жена ушла, он опять подошёл ко мне и уселся рядом на диване. Я, знавший своего друга и ожидая от него подковырок и стёба в стиле Пущино, тут же продолжил разговор о наших первоочередных задачах. И постарался занять мозг Саши, спросив:

— Слушай, Кац, а ты подумал, стоя у окна, чем же именно ты, живший в XXI веке, можешь помочь нашим в этой войне. Сам понимаешь, чтобы снять напряжение в обществе, нужны победы в этой войне. Глухая оборона вряд ли успокоит солдат, особенно тыловых и резервных частей. Вспомни историю. Именно среди тыловиков и матросов, не принимавших непосредственного участия в боях, были самые революционные настроения.

— Да я после того, как попал в тело Джонсона, только об этом и думаю. И знаешь, кроме мысли о том, чтобы наладить синтез пенициллина и некоторых других видов антибиотиков, ничего в голову не приходит. Ну не специалист я в военном деле. Да и технологию производства антибиотиков знаю, так как интересовался этой проблематикой, когда учился в универе.

Я, довольный тем, что Кац не иронизирует по поводу моего семейного положения в этой реальности, приободрил его, сказав:

— Да ты что! Неужели ты знаешь, как произвести такие ценнейшие препараты? Да это же охренительно! Ты даже и не представляешь, как это важно для русской армии, да и вообще для всей страны. Сотни тысяч солдат, которые умирали от не очень-то и опасных ранений, смогут выжить, если им вовремя вколоть тот же самый пенициллин. Вот я, к сожалению, ничем подобным похвастать не могу. Как говорил технический персонал нашего института — могу паять, а могу и не паять!

— Да ладно, Михась, прибедняться — ты вон в армии служил, командовать людьми можешь. Опять же в технике разбираешься. Для этого времени ты ценное приобретение. Если будут необходимые материалы, ты таких тут гаджетов можешь понаделать, что мама не горюй.

— Ага, разбежался! Я даже технологию производства полупроводников не знаю, а ты говоришь гаджеты! Говорят тебе — могу паять, а могу и не паять! А если подумать, то могу и хорошо впаять. Надо, кстати, отработать с этим телом мой фирменный хук слева.

— О-о-о… если начал вспоминать про хук слева, то значит, у тебя начинают наклёвываться какие-то интересные мысли. Колись давай!

— Слушай, Кац, ты химию хорошо знаешь?

— Какую, органическую или неорганическую?

— Ракетное топливо нужно изготовить. Конечно, не для баллистических ракет, а таких, которыми «Град» пуляет. Что-то типа «Катюши» хочу изготовить. Как ты сам понимаешь, из вооружения мы ничего существенного предложить не можем — школа не та. А вот что-то типа «Катюши» нынешняя российская промышленность производить сможет. Дело за малым — для ракет нужно топливо. В идее «Катюши», я думаю, нет ничего экстраординарного, и я вполне смогу донести местным инженерам принципы действия этой залповой пусковой установки. А вот об её ракетах ничего рассказать не смогу, в этом я пас. Сам понимаешь, если у нас получится разработать «Катюши», Россия может хорошо прижать даже Германию, не говоря уже об Австрии.

— Знаешь, а, пожалуй, можно попробовать спроектировать реактивный пороховой двигатель. Я ещё в школе увлекался ракетной техникой, даже в кружок юных космонавтов ходил. Так там нам рассказывали весьма подробно о реактивном снаряде М-13. И мы даже запускали небольшие пороховые ракеты на полигоне. Пороховые заряды для них готовили сами. Я чуть ли не дословно помню лекцию нашего руководителя и бывшего командира дивизиона «Градов» Семён Семёновича о первых советских ракетных системах залпового огня. А ещё он как-то раз рассказал о напалме. И не просто рассказал, а целую лекцию прочитал, как его изготовляют. Кстати, всё очень просто, и в начале двадцатого века это вполне можно сделать.

— Ну, Кац, ты просто ценный кадр. Как синтезировать антибиотики, знаешь, о ракетном снаряде для «Катюши» целую лекцию прослушал, да и напалм изготовить можешь. Только вот я одного не пойму, ты лекции о ракетных снарядах и напалме ещё в школьные годы слушал, и как ты сможешь вспомнить все детали, которые требуются для их производства.

— Ха, ты не знаешь Семёныча! Этот полковник в отставке так мог рассказывать и всё объяснять, что переданная им информация запоминается на всю жизнь. Не знаю, как уж военному, а как педагогу ему цены нет. Вот хочешь, я почти дословно приведу его слова об устройстве ракетного снаряда М-13.

— Давай, интересно послушать, что ты запомнил.

— Вот, пожалуйста — реактивный пороховой двигатель состоит из камеры, крышки-сопла, колосниковой решетки, порохового заряда, воспламенителя и стабилизатора. На наружной части обоих концов камеры имеются два центрирующих утолщения с ввинченными в них направляющими штифтами, которые удерживают снаряд на направляющей до выстрела.

— Ну, ты даёшь, Кац, — монстр просто!

— Да это ладно, вот историю я знаю плохо. В двигателе используется нитроглицериновый порох, а кто его знает, производился ли он в это время.

— Я тоже не знаю, но скорее всего, что производился. В конце концов, озадачим профессионалов, они что-нибудь придумают. Пиши давай в нашем плане действий этот вопрос срочно провентилировать.

— Кстати насчёт изготовления напалма тоже вопросы есть. Если замутить простейший, то тут всё просто — замешать бензин или керосин с загустителями из алюминиевых солей и органических кислот и можно выжигать немчуру в их окопах. Но такой напалм всё-таки менее эффективен, чем напалм «В», который прилипает даже к влажным поверхностям. Он даёт температуру сгорания 1200–1500 градусов против 900 у обычного напалма. Вот только для его изготовления нужен полистирол, а я не в курсе, производился ли он в 1916 году.

— Да наплевать на этот напалм «В»! Если у нас получится обеспечить русскую армию даже обычным напалмом, то немцам мало не покажется.

— А что ты всё немцы да немцы, австрийцев ты что, противником не считаешь?

— Конечно, считаю, но с Австрией у России счёт побед и поражений идёт в нашу пользу, а вот с Германией нет. Одна гибель армии Самсонова в Мазурских болотах чего стоит. Понятно же, что в столь сжатые сроки, даже пользуясь громким именем Михаила Романова, много «Катюш» или там большой объем напалма не изготовишь. Так что насыщать новым оружием нужно в первую очередь армии, сдерживающие германцев. Немецкие генералы вояки опытные, и когда наша армия применит несколько раз «Катюши» и напалм, то они вряд ли будут планировать большое наступление против Русской армии, тем более когда противник вроде бы не дёргается и сидит в глухой обороне. В то же время снимать части, чтобы перебросить их на западный фронт, страшно, а вдруг русские, применяя это страшное оружие в больших масштабах, пойдут в наступление. Так что пара дивизионов «Катюш» и с десяток тонн напалма могут решить наиглавнейшие в данный момент задачи. Не нарушая обязательств перед союзниками, дать возможность русской армии передохнуть. Так сказать, переформатироваться. А если Германия не будет перебрасывать свои дивизии на западный фронт, то мы вполне можем потребовать у союзников новых кредитов. Так как я буду инициатором разработки и применения этого оружия, то вполне могу просить брата, чтобы он именно меня назначил распорядителем этих новых кредитов. И тогда наконец появятся средства, чтобы создать подушку безопасности. Не денежную, конечно, а продуктовую. Это поможет избежать в 1917 году голодных бунтов.