— Но я сказала, чтобы на нас рассчитывали.

— Я думал, что ты сначала со мной посоветуешься.

— Но они нас очень ждут, — беспомощно проговорила Розмари. — Она так хотела, чтобы мы пришли.

— Сегодня мне особенно не до угождения разным старичкам, — рассердился Ги. — Позвони им, пожалуйста, и скажи, что мы не можем прийти.

— Хорошо, позвоню, — ответила Розмари и провела на плане квартиры несколько линий.

Ги доел сандвич.

— И пожалуйста, не дуйся на меня.

— Я и не дуюсь. Я просто подумала, что они ведь и правда живут на этом этаже. Так что здесь ты абсолютно прав. Я совсем не обиделась.

— Черт, — проворчал Ги. — Ну ладно, пойдем.

— Нет-нет, зачем? Мы не обязаны. Я утром как раз ходила за продуктами, так что обед мы и сами приготовим.

— Нет, мы пойдем к ним.

— Если не хочешь, то не надо. Я это честно говорю.

— Мы пойдем, и это будет мой сегодняшний благородный поступок.

— Ладно, если ты в самом деле хочешь. Но мы дадим им понять, что это в первый и последний раз. И никакой дружбы мы не завязываем. Идет?

— Идет.

Глава шестая

Наступила половина седьмого, и через несколько минут Розмари и Ги прошли по темным переходам к квартире Кастиветов. Когда Ги позвонил, сзади открылся лифт и из него вышел мистер Дубин или мистер де Вор (они не знали, кто из них — кто), неся в руке чемодан, обернутый в полиэтилен. Он, улыбаясь, открыл дверь квартиры 7В и произнес: «По-моему, вам не сюда». Розмари и Ги весело рассмеялись. Он быстро вошел в квартиру, крикнув «Это я!», и в глубине комнат они успели разглядеть черный сервант и красные с золотом обои.

Дверь Кастиветов открылась, и их встретила миссис Кастивет. Она была напудрена, нарумянена и широко улыбалась. На ней было светло-зеленое платье и розовый плиссированный фартук.

— Как вы точно пришли! — обрадовалась она. — Проходите! Роман как раз готовит коктейли с водкой. Как я рада, что вы смогли прийти, мистер Ги! Теперь я буду всем говорить, что знаю вас лично, что вот из этой тарелки он ел — сам Ги Вудхаус. Я ее даже мыть не буду — оставлю на память!

Ги и Розмари обменялись взглядами. «Это твоя подруга», — говорили его глаза, а ее: «Ну что я могу поделать?!»

В большом холле стоял прямоугольный стол, накрытый на четверых, с вышитой белой скатертью, тарелками из разных сервизов и столовым серебром. Налево открывался вид в гостиную, которая была похожа на комнату в квартире Ги и Розмари, только раза в два больше, и с одним большим окном вместо двух поменьше и таким же мраморным камином и лепными украшениями. Комната была обставлена необычно: возле камина стоял диванчик, столик с лампой и несколько стульев, у противоположной стены — множество ящиков для бумаг, журнальные столики, заваленные газетами, перегруженные книжные полки и пишущая машинка на металлической подставке. От стены до стены на полу лежал новый пушистый коричневый ковер.

Было видно, что по нему недавно прошлись пылесосом. Посреди комнаты одиноко стоял крошечный столик с журналами «Лук», «Лайф» и «Сайнтифик Америкэн».

Миссис Кастивет провела их по ковру и усадила на диван. Тут же пришел и мистер Кастивет: в руках он держал поднос со стаканами, доверху наполненными розовой жидкостью. Не спуская глаз со стаканов, он медленно двинулся по ковру, будто каждую секунду ему грозило страшное падение.

— По-моему, я налил слишком много, — заговорил он. — Нет-нет, не вставайте, пожалуйста. Обычно я рассчитываю точно, как настоящий бармен, верно, Минни?

— Осторожней с ковром, — сказала миссис Кастивет.

— Но сегодня, — продолжал он, подходя ближе, — я приготовил немного больше, и, чтобы не оставлять в миксере, я подумал, что… Ну, вот и все. Пожалуйста, сидите. Миссис Вудхаус?

Розмари взяла стакан, поблагодарила его и устроилась поудобнее. Миссис Кастивет быстро положила ей на колени салфетку.

— Миссис Вудхаус, это коктейль из водки. Вы такой пробовали?

— Я — нет. — Ги тоже взял коктейль и сел.

— Минни, — сказал мистер Кастивет.

— Смотрится прекрасно, — заметила Розмари, вытирая салфеткой дно стакана.

— Такие коктейли делают в Австралии. — Мистер Кастивет взял последний стакан и поднял его вверх. — За наших гостей. Добро пожаловать в наш дом. — Он отпил немного и, оценивая вкус, критически наклонил голову, прищурив один глаз.

Поднос упал на ковер.

Миссис Кастивет поперхнулась.

— Ковер! — воскликнула она и закашлялась.

Мистер Кастивет посмотрел вниз.

— Боже мой! — сказал он в растерянности и поднял поднос.

Миссис Кастивет поставила стакан, встала на колени и приложила салфетку к ковру.

— Совершенно новый ковер. Ты у меня такой неуклюжий!

Коктейли оказались кисловатыми и приятными на вкус.

— А вы сами из Австралии? — спросила Розмари после того, как пятно было уничтожено, поднос унесен на кухню и Кастиветы уселись на стульях.

— Нет, — ответил мистер Кастивет, — я родился здесь, в Нью-Йорке. Но я там бывал. Я был везде. В буквальном смысле.

Он медленно пил свой коктейль, сидя со скрещенными ногами и положив одну руку на колено. На нем были черные мокасины с кисточками, серые брюки, белая рубашка, на шее — синий платок в золотую полоску.

— На всех континентах, во всех странах, — продолжал он. — Вы называете любое место, и я уверен, что был там. Давайте попробуем. Называйте.

— Фэрбенкс на Аляске, — выпалил Ги.

— Был, — сказал мистер Кастивет. — Я был во многих местах на Аляске: Фэрбенкс, Джуно, Анкоридж, Ном, Сьюард. Я провел там четыре месяца в 1938 году, и мне пришлось делать множество однодневных остановок в Фэрбенксе и Анкоридже по дороге на Дальний Восток. Я бывал и в маленьких городках Аляски — в Диллингеме и Акулураке.

— А вы откуда? — спросила миссис Кастивет, поправляя складки на груди.

— Я из Омахи, — ответила Розмари, — а Ги из Балтимора.

— Омаха — хороший город, — заметил мистер Кастивет. — Балтимор — тоже.

— Вам приходилось путешествовать по заданию фирм? — поинтересовалась Розмари.

— И по заданию фирм, и по собственному желанию. Мне уже семьдесят девять лет, а я начал путешествовать, когда мне исполнилось десять. Называйте любые города — я был везде.

— А где вы работали? — спросил Ги.

— Где я только не работал, — разговорился мистер Кастивет. — В шерстяной промышленности, в сахарной, нефтяной, по игрушкам, запчастям для станков, занимался морской страховкой…

В кухне зазвенел звонок.

— Отбивные готовы. — Миссис Кастивет встала со стаканом в руке. — Не торопитесь допивать, возьмите с собой коктейли за стол. Роман, не забудь принять таблетку.

— Третьего октября забастовка закончится, — настаивал мистер Кастивет. — За день до приезда папы римского. Ни один Папа не приедет в город, где бастуют газетчики.

— А я слышала по телевизору, что он отложит свою поездку до тех пор, пока забастовка не кончится, — сообщила миссис Кастивет.

Ги улыбнулся.

— Ну, так и полагается для настоящей показухи.

Мистер и миссис Кастивет засмеялись, и Ги присоединился к ним. Розмари улыбнулась и разрезала отбивную, сухую и пережаренную, с горошком и картофельным пюре под мучным соусом.

Миссис Кастивет никак не могла успокоиться.

— Да, действительно, прямо в точку: настоящая показуха!

— Я дарю вам эту шутку, — сказал Ги.

— Все эти наряды и ритуалы… — подхватил мистер Кастивет. — Да и во всех религиях, не только у католиков. Сплошной маскарад для невежд!

— Может быть, мы обижаем Розмари своими замечаниями? — заметила миссис Кастивет.

— Нет, вовсе нет.

— Вы ведь не религиозны, дорогая моя? — учтиво спросил мистер Кастивет.

— Меня так воспитывали, — сказала Розмари. — Но теперь я чистый агностик. Так что вы меня ничуть не обидели.

— А вы? — поинтересовался мистер Кастивет у Ги. — Вы тоже агностик?

— Наверное, да. Не знаю, как можно думать иначе. То есть я хочу сказать, что убедительных доказательств нет ни у одной из сторон, верно?

— В самом деле нет, — согласился мистер Кастивет.

Миссис Кастивет внимательно поглядела на Розмари.

— Ты так неуютно себя почувствовала, когда мы смеялись над шуткой Ги насчет Папы.

— Ну, он ведь все-таки Папа, — смутилась Розмари. — Я всегда его уважала и сейчас уважаю, хотя и не считаю уже, что он святой.

— Если ты не считаешь его святым, — сказал мистер Кастивет, — то не следует его и уважать, потому что он обманывает людей, говоря, что он святой.

— Вот именно, — поддержал Ги.

— Как только подумаю, сколько денег уходит на его наряды и драгоценности… — проговорила миссис Кастивет.

— Вот вам и лицемерие, замаскированное религией, — продолжал мистер Кастивет. — Это было неплохо изображено в «Лютере». Вы там играли главную роль, Ги?

— Я? Нет! — ответил Ги.

— Разве не вы были дублером Альберта Финни?

— Нет. У меня там была менее заметная роль.

— Странно, — удивился мистер Кастивет. — А я думал, что это вы. Я помню вашу жестикуляцию и специально посмотрел в программке, кого вы играли. И там написано, что вы были дублером Финни.

— Какую жестикуляцию? — не понял Ги.

— Ну, я не помню точно, вот такие движения…

— Когда у Лютера начинался приступ, я делал руками такой жест, как бы протягивая их к небу.

— Точно! — радостно подтвердил мистер Кастивет. — Именно это… А вот у мистера Финни все было очень неестественно, смею заметить.

— Да что вы, — возразил Ги.

— По-моему, его игру сильно переоценили, — сказал мистер Кастивет. — Интересно было бы посмотреть, как бы вы сыграли эту роль.

Ги засмеялся.

— Мы с Финни действительно очень разные. — Он радостно посмотрел на Розмари. Она улыбнулась: ей было приятно, что Ги чувствует себя здесь хорошо, иначе бы он ей этого не простил — весь вечер провести в разговорах с папашей и мамашей Сеттл. Нет, Кеттл.

— Мой отец был театральным продюсером, — продолжал мистер Кастивет. — И все свое детство я провел в обществе таких людей, как миссис Фиск и Форбс-Робертсон, Отис Скиннер и Моджеска. Поэтому я замечаю не только обычные способности у актеров. У вас, например, интереснейшие внутренние качества, Ги. И по телепередачам это видно. Вы пойдете очень далеко, если преодолеете полосу временных неудач, через которую должен пройти каждый выдающийся актер. Вы сейчас где-нибудь снимаетесь?

— У меня есть на примете парочка ролей, — сказал Ги.

— Не могу себе представить, чтобы вам в них отказали.

— А я могу.

Мистер Кастивет уставился на Ги.

— Вы это серьезно?

На десерт был домашний бостонский пирог с кремом, и хотя он удался лучше, чем отбивные с овощами, Розмари показалось, что он слишком уж приторный. Однако Ги похвалил пирог и даже попросил добавки. Но, может быть, он только играл очередную роль, подумала Розмари, отвечая комплиментом на комплимент.

После ужина Розмари вызвалась помочь с посудой. Миссис Кастивет сразу же приняла предложение, и женщины занялись уборкой стола, а Ги и мистер Кастивет прошли в гостиную.

Кухня, начинавшаяся сразу за холлом, была маленькая и казалась еще меньше из-за оранжереи, о которой говорила Терри. Растения располагались на большом белом столе длиной фута в три, который стоял возле единственного окна. Над столом склонились лампы, освещавшие стекла парника, отчего они казались не прозрачными, а какими-то белесыми. В оставшемся пространстве близко друг к другу стояли мойка, плита, холодильник, и над всем этим под самым потолком были прибиты какие-то бесконечные ящики. Розмари вытирала посуду, стоя рядом с миссис Кастивет, и с удовольствием думала, что ее кухня гораздо больше и куда лучше обставлена.

Конец ознакомительного фрагмента