— Пока не советую его снимать, потому что к нам грозился наведаться Карабас, — предостерегла я размечтавшуюся девушку.

— Карабас? — нахмурилась Римма.

— Твой босс Соколов, — пояснила я.

— Карабас?! — расхохоталась Риммочка. — Диана, это прямо в точку. — И вдруг спохватилась: — В гости? Вот же гадство, он меня убьёт.

— Почему это? Или в вашем беспредельном контракте имеется ещё какой-то дикий пункт, типа, сломал одну ногу — получи в подарок сотрясение мозга?

— Кажется, нет, — Римма нервно хохотнула.

Кажется ей! Нет, ну надо же мне было связаться с такой идиоткой, которая даже не помнит, что подписывала!

Но теперь-то что, назвалась клизмой — добро пожаловать в…

* * *

«Мне скоро понадобится секретарь» — подумала я, взирая на входящий вызов от Ланевского, но, возможно, у него есть новости, ведь Артурчик так со мной и не связался.

— Слушаю вас, Александр Андреевич.

— Это Евгений Александрович, — раздался в динамике грубый ответ.

Какого чёрта? Пару секунд на осмысление, и я снова готова к диалогу.

— М-м-м, добрый день, юноша, — промурлыкала я таким голосом, от которого даже по каменным стенам пробегают мурашки, — неужели у Вас ко мне какое-то дело?

Я перешла в спальню и прикрыла за собой дверь, избегая Риммочкиных чутких ушей.

— Почему ты сбежала? — Мой собеседник, вероятно, устойчивее каменных стен. Подобным тоном выносят приговор, и стены от него покрываются инеем. — Ты просто меня использовала?

Похоже на бред влюблённого подростка после первого быстрого секса, только голос не увязывается с содержанием.

— О чём ты, малыш? Разве не этого ты хотел, когда ввалился в женский туалет? — Я легла на кровать и добавила в голос мурлыкающие нотки: — Я была слегка на взводе, а ты принёс успокоительную пилюлю. Кажется, мне тогда помогло.

— Кажется? — вот теперь я слышу эмоции — это обида и негодование. — Тебе ведь хорошо было, Диана!

— А я и не жалуюсь, — не стала отрицать.

— И почему же ты тогда сбежала?

— Женечка, я опаздывала на самолёт, просто рабочий момент и ничего личного. Извини, что не попрощалась.

— Значит, у нас был случайный перепих? И ничего личного? — Сейчас в его тоне почти угроза.

— Послушай, малыш, я предполагала, что каждый из нас получил своё и остался доволен. Честно говоря, я не ожидала претензий, — прислушалась к неровному дыханию в трубке. — Но впредь буду с тобой осторожнее.

Кажется, я слышу скрип зубов или это помехи на линии?

— Скажи, Диана, что сделал Соболев Артур? — вопрос заставил меня напрячься. Почему я от него слышу это имя?

— Артур Соболев? — я заставила себя произнести ненавистное имя ровным тоном. — Напомни, кто это?

— Твой брат, вероятно, — последовал незамедлительный ответ.

Ах вот даже как — мальчик собрал информацию. Ну что ж, ожидаемо. Надо бы ему возглавить службу безопасности в своей компании.

— Здесь у меня нет родственников, — жёстко ответила я.

— Ладно, я говорю про того урода, которому ты в ресторане пыталась ампутировать яйца.

— Иногда, Женечка, увлекаясь танцем, я бываю такой неловкой.

— Не надо играть со мной, детка, танцуешь ты очень даже ловко. И ты прекрасно понимаешь, о чём я спрашиваю. Что он сделал? — вопрос прозвучал настойчиво и так, будто он точно знал ответ. Но он не мог этого знать, никто не мог, ведь сам Артурчик о таком не расскажет.

— Этот Артур был плохим мальчиком, — выдала я капризным тоном оптимальный ответ.

— И что он сделал?

Заело его, что ли, на этом вопросе?

— Он просто не нравился мне. И ты, малыш, сейчас тоже рискуешь перестать мне нравиться. А ведь ты помнишь, какой я бываю неловкой?

— Но ты ведь хотела меня, Диана, — прозвучало уже менее уверенно.

— Именно, хотела. И тогда же получила.

Для меня разговор перестал быть интересным. Я поднялась с кровати, полная решимости свернуть этот бесперспективный диалог.

— Я хочу тебя видеть, Диана.

— Советую тебе забыть мой номер. Ты же не хочешь, чтобы номер твоего отца попал в чёрный список?

— Сука!

— И горжусь этим, малыш.

Я сбросила вызов. Не скажу, что звонок поверг меня в смятение, но радости точно не добавил. Не думаю, что мальчишка звонил с разрешения отца, скорее всего, воспользовался мобильником родителя втихую. Тогда и не следует пока волновать Ланевского-старшего.

* * *

Обед Риммочке удался на славу, и моё раздражение улетучилось. Насытившись, я подумала о Владе — голодный, наверное. При воспоминании о нём на душе потеплело, и я осознала, что хочу его видеть. Непривычные ощущения, однако.

После обеда Римма устроила мне экскурсию по моей жилплощади, показывая, куда разложила покупки, и постоянно извиняясь за инициативу. Я лишь отмахивалась на её раскаяния и удовлетворённо кивала, осматривая свою сияющую чистотой квартиру. Молодец девчонка — шустрая, деятельная, не капризная и не занудная. Я вдруг подумала, что она была совсем юной, почти ребёнком, когда попала в кабалу к своему шефу, а обстоятельства, которые вынудили её влететь в эту клетку, были таковыми, что обвинять девчонку в глупости было жестоко с моей стороны. Не то чтобы мне стало стыдно, но мои умозаключения вытеснили все негативные эмоции по отношению к Римме, пожалуй, кроме привычной осторожности. Общение с ней было приятным, что тоже непривычно.

Я давно оградила себя от дружеских коммуникаций с представительницами общества гремучих змей, к коим я убеждённо отношу всех женщин от четырнадцати до семидесяти лет. Исключением была лишь моя Дашка, к слову, та ещё змея, но родная и любимая. Не сказать, чтобы я избегала женского общества. Напротив, по роду своей деятельности я контактировала с ними довольно часто с видимой непринуждённостью, но всегда дистанцируясь эмоционально. Это и было действенным противоядием на протяжении многих лет.

С мужчинами иметь дело всегда было проще, они были понятны и предсказуемы. Иными словами, я давно научилась их готовить, а они в подавляющем большинстве были для меня легкодоступными и удобоваримыми. Женщины же вызывали у меня сильную изжогу. Риммочку я подпустила чуть ближе и оставила для неё небольшую лазейку в моём эмоциональном щите. Вероятно, пожалею об этом, но решение я уже приняла и не в моих правилах его менять.

Звонок домофона заставил меня удивлённо вскинуть брови, а Римму вздрогнуть от неожиданности и страха.

— Это Соколов, — испуганно пискнула она.

— Ну и пусть, что ты дёргаешься? — сказала я беззаботно, чтобы успокоить девчонку, хотя чёткого плана по её освобождению у меня пока не было.

Это оказался всего лишь курьер, доставивший цветы. Красивый букет из девяти крупных белых роз с зелёными прожилками занял место в моей спальне, разместившись в роскошной китайской вазе, приобретённой мной так предусмотрительно и своевременно. Цветами мужчины баловали меня довольно часто, но вот радовали редко. Я не была большой оригиналкой, предпочитающей редкие сорта орхидей или полевые ромашки. Я банально любила розы и признавала только белые и бордовые. Но одаривали меня преимущественно алыми и, к моему разочарованию, розовыми.

Однажды один пылкий поклонник преподнёс мне букет гвоздик, а я, ощутив себя почившим ветераном, даже не попыталась выглядеть благодарной. Тогда моя реакция сильно оскорбила мужчину, но я ничуть не мучилась угрызениями совести. А ведь красная гвоздика символизирует страсть, но у меня всю жизнь эти цветы ассоциируются с Днём Победы, ветеранами и погибшими воинами. Да простят меня флористы. И уж меньше всего, если следовать языку цветов, мне подходят мои любимые белые розы — символ чистоты и невинности. Где я — и где невинность. Но Влад, вероятно, думал иначе либо у него просто хороший вкус. Ведь этот прекрасный букет был именно от него.

— Ой, какая прелесть! Как же мне нравятся белые розы. Это Вам Влад прислал? — Римма с искренним восторгом разглядывала букет и на мой утвердительный кивок заметила: — Он Вас очень любит, это сразу видно. Он так на Вас смотрит! И вы очень красивая пара. А мне такие цветы дарил Андрюша, — она мечтательно улыбнулась.

— Андрюша? Это, случайно, не тот могучий орк из охраны Соколова? — насмешливо поинтересовалась я.

— Ну, не такой уж он и орк. — Римма натянуто улыбнулась, но в её голосе я уловила обиду. — Он очень добрый и хороший.

Ну, надо же — Андрюша. Этому бугаю вполне подошло бы имя Арнольд или Геракл, а он Андрюша.

— И что у тебя с этим Андрюшей? — спросила я, не собираясь извиняться за «орка».

— Ничего, конечно, — грустно ответила девушка и так тяжело вздохнула, что сразу стало понятно, насколько это досадное упущение.

— А твой романтичный воздыхатель в курсе ваших отношений с боссом?

Риммочка передёрнула плечиками и, снова вздохнув, ответила:

— Да все небось в курсе, но о контракте, конечно, никто не знает. Андрей ничего у меня не спрашивает, но мне кажется, что он только из-за меня не увольняется. Ему предлагали очень хорошее место, а он остался.

— Он тебе нравится?

Вот кто меня за язык тянет?

— Раньше я его боялась, потом привыкла, а сейчас… Очень нравится! Диана, он совсем не такой, каким кажется на первый взгляд, — с жаром ответила Риммочка.

Я кивнула.

— Да, я помню, что он хороший. Все мы не такие, какими часто кажемся окружающим.

До встречи с бригадиром отделочников оставалось чуть больше часа, а потом я собиралась заехать в тренажёрный зал, находящийся не слишком далеко от моего дома. Сайт этого спорткомплекса в интернете мне очень понравился, и пора было его протестировать на практике, а заодно и дать нагрузку своему обленившемуся телу.

Переодеваясь, я заметила в дверях моей спальни Римму, которая, приоткрыв рот, смотрела на меня обнажённую. Я ухмыльнулась.

— Надеюсь, под гнётом твоего неадекватного шефа ты не сменила ориентацию?

— Ой, простите, Диана, — девчонка заметно смутилась и отвела глаза, однако, продолжая наблюдать за мной исподлобья, — но Вы такая красивая! Вы как… я даже и не знаю, как кто, я таких не видела.

— Наверное, как богиня, — скромно подсказала я.

— Точно. Вам, наверное, все мужики это говорят?

— А ты думаешь, что все мужики видели меня голой? — стало смешно, но комплимент был приятен.

Женщины обычно скупы на комплименты, но если всё же им приходится признавать очевидное, то вовсе не с таким искренним восторгом, как это делает Риммочка.

— Почему обязательно голой? Вы в любой одежде выглядите роскошно, но без одежды просто отрыв башки. Вы на общественном пляже когда-нибудь бывали? Никто не умер от инфаркта?

Я сразу вспомнила наш последний выезд на пляж с Феликсом и рассмеялась — то ещё было мероприятие.

— Приходилось бывать и, надеюсь, все остались живы. Но ты бы видела, с кем я там появлялась. — Я метнулась к своему телефону и стала искать фото Феликса на пляже.

Очевидно, после этой моей девчоночьей выходки мой нимб в глазах Риммочки осыплется снежным облачком, но похвастаться Феликсом захотелось до жути, и я подсунула Римме фото полуобнажённого друга.

Её реакция меня восхитила:

— А-а-а! Это… вау! Диана, он настоящий? Такие вообще бывают? Это что-то! Я в шоке! Диана, это Ваш парень? — эмоции Риммы хлестали через край, а я гордилась Филом и даже не скрывала своей радости.

— Это мой друг, Римма, самый лучший и удивительный.

— Друг? — девушка изобразила разочарованную гримасу. — Такие не могут быть просто друзьями.

— Значит, мне повезло, — весело ответила я.

— А ему, значит, нет, — мрачно заключила Риммочка, и это вызвало у меня хохот.

Наверное, я поплачусь за свою беспечность, но с этой девчонкой мне легко и весело, и я пока не хочу этого менять. Пусть Мальвина ненадолго в моей жизни, но мне понравилось с ней просто трещать по-девичьи, а ведь я была лишена этих приятных глупостей столько лет. Только Дашка позволила мне немного оттаять и вот — появилось это чудо, пребывавшее в рабстве у Карабаса, и подкинуло мне немного чудинки. Спасибо ей.

Конец ознакомительного фрагмента